Псалмы Ирода   ::   Фриснер Эстер

А потому Бекка крепко хранила свой секрет, хотя из-за этого она почти сразу почувствовала, как между нею и другими женщинами начинает расти стена отчуждения, а разделяющая их пропасть расширяется с каждым часом. Нет, не могла она поведать об истерзанных грудях девушки, и ни один мужчина не должен был знать об истинном происхождении этой крови.

Только однажды у Бекки возник соблазн во всем довериться Линн. После встречи с девушкой-призраком любопытство Бекки буквально переливалось через край, но у травницы не было ни единой свободной минутки, которую она могла бы уделить разговору о чем-то, не относящемся к хворям и к врачеванию. К тому времени, когда Бекка набиралась смелости, Линн уже уезжала. Бекка каждый раз надеялась, что ей еще выпадет возможность поговорить с травницей о той ночи и о том призраке. Оказалось — она ошиблась. Теперь Бекка знала, что мысли, которые и по сей день мучили ее, так и не дойдут до ушей Линн. Во всяком случае, сейчас. Сейчас Линн было не до чужих проблем.

А может, это и к лучшему? Бекка не была уверена, что ей теперь когда-нибудь захочется остаться с Линн наедине. Она опасалась, что уже никогда не сможет поглядеть ей в глаза, не услышав последнего жалобного вопля ребенка травницы. И Бекка ускорила шаги, пытаясь убежать и от своих мыслей, и от своих воспоминаний.

На какое-то время ей это удалось. Полушаг-полубег вышиб у нее из головы все, кроме звуков прерывистого дыхания и шлепанья подошв по твердой спекшейся земле.