JК
Псалмы Ирода :: Фриснер Эстер
Страница: 369 из 574О Пречистая Богоматерь, как могла ты позволить появиться на свет такому бездумно жестокому человеку, как Адонайя?»
Булавка теперь танцевалаперед глазами Бекки, точно голова свернувшейся в кольцо змеи. Во рту у нее пересохло, смелость начала увядать. Ей были хорошо видны два-три беловатых зернышка, приклеившихся к чему-то серому, как дым, чем был обмазан конец булавки.
— О, она узнает, узнает, — гнусил Адонайя. — Я ей это постепенно расскажу. — Он задумчиво вертел булавку в подушечках пальцев. — Не сердись, что я так затянул это дело. Чего-чего, а времени у нас много. Мне же надо было испытать ее, верно? Отличная женщина — твоя мать. Вполне оправдает затраты на свою кормежку. Но мой родитель говорил мне, что она всегда была любимой женой Пола. Так как же я мог пустить ее к себе в постель, так сказать, подставляя спину собственной смерти (которой я, безусловно, не заслуживаю), не будучи уверен, что Хэтти служит мне от всего сердца. — Его свободная рука мгновенным движением зажала руку Бекки. — Но теперь я знаю. — Булавка вонзилась ей в руку так быстро, в самый разгар обманчиво мягкой речи Адонайи, что Бекка не успела отдернуть ее.
Бекка вряд ли расслышала его последнюю фразу. Ее слабый испуганный крик заглушил ее. Она откинулась назад, прижавшись спиной к столу, зажимая другой рукой больное место. Адонайя своими шершавыми губами выводил длинное заботливое о-о-о!
— Да простит меня Господин наш Царь, я, кажется, сделал тебе больно, Бекка? — Он даже не пытался скрыть всю фальшивость своей заботы. Он отшвырнул булавку куда-то в темноту за своей спиной.
Булавка теперь танцевалаперед глазами Бекки, точно голова свернувшейся в кольцо змеи. Во рту у нее пересохло, смелость начала увядать. Ей были хорошо видны два-три беловатых зернышка, приклеившихся к чему-то серому, как дым, чем был обмазан конец булавки.
— О, она узнает, узнает, — гнусил Адонайя. — Я ей это постепенно расскажу. — Он задумчиво вертел булавку в подушечках пальцев. — Не сердись, что я так затянул это дело. Чего-чего, а времени у нас много. Мне же надо было испытать ее, верно? Отличная женщина — твоя мать. Вполне оправдает затраты на свою кормежку. Но мой родитель говорил мне, что она всегда была любимой женой Пола. Так как же я мог пустить ее к себе в постель, так сказать, подставляя спину собственной смерти (которой я, безусловно, не заслуживаю), не будучи уверен, что Хэтти служит мне от всего сердца. — Его свободная рука мгновенным движением зажала руку Бекки. — Но теперь я знаю. — Булавка вонзилась ей в руку так быстро, в самый разгар обманчиво мягкой речи Адонайи, что Бекка не успела отдернуть ее.
Бекка вряд ли расслышала его последнюю фразу. Ее слабый испуганный крик заглушил ее. Она откинулась назад, прижавшись спиной к столу, зажимая другой рукой больное место. Адонайя своими шершавыми губами выводил длинное заботливое о-о-о!
— Да простит меня Господин наш Царь, я, кажется, сделал тебе больно, Бекка? — Он даже не пытался скрыть всю фальшивость своей заботы. Он отшвырнул булавку куда-то в темноту за своей спиной.