Птицелов   ::   Остапенко Юлия Владимировна

– И вы думаете, он не сбежит?!

Лукас пожал плечами и улыбнулся.

– Не знаю. Я бы сбежал.

Сперва ему казалось, что он умирает или уже умер. А потом понял: лучше бы так и было.

Лагерь герцогини оказался компактнее и удачнее расположенным, чем королевский, несмотря на то, что численность войск Мессеры превышала число солдат её брата. Марвин не знал, сколько времени прошло со дня последней битвы, но вряд ли много, и большую его часть он провалялся в бреду, изредка приходя в сознание и разглядывая тёмный свод палатки, сквозь прорехи в котором иногда пробивался блеклый дневной свет. Всё это время у него страшно болела голова. Палатка была одноместной, всегда наглухо зашнурованной снаружи, и никто в неё не заходил – не считая оруженосца, который заглядывал время от времени, чтобы накормить его и убедиться, что он не сбежал. Но Марвин даже не думал о побеге – в те дни ему казалось, что он никогда не выйдет из этой тесной духоты, что умрёт здесь, и ему этого почти хотелось. В голове не было ни единой мысли – только глухая тоска грызла сердце, словно червь – яблоко, погребённое под ковром прелых листьев.

Но потом он всё-таки вышел наружу – вернее, его выволокли, и он едва снова не потерял сознание от непривычно свежего воздуха, с силой ударившего в лёгкие.

То, что случилось позже, он старался не вспоминать. Хотя нельзя было не вспоминать. О нет, именно это надо было помнить . Всегда. До тех пор, пока он не заставит сэйра Лукаса из Джейдри пожалеть о том дне, когда он узнал о Марвине из Фостейна.