Страница:
38 из 119
Но если они умнее, чем я рассчитываю? Если уже информированы о моем побеге? Если решили сравнить картограмму состояния зубов трупа в машине с той, которая заполнена на меня дантистом в тюрьме? Если так, то рано или поздно они явятся сюда, будут задавать вопросы, и, конечно, лекарь прикинет, что к чему, догадается, кто я такой. Но я должен был знать, действительно Папа так плох, как сообщила мне Эдвина. К тому же, я никогда не отличался терпением.
Врач оправил свою одежду и, казалось, обрел прежний, исполненный чувства собственного достоинства, вид.
— Он… Судья Миллер очень слаб. Настолько, что не может двигаться. Больше недели он вряд ли проживет.
Его глаза впились в мое лицо, ища на нем следы горя. Но пребывание в федеральной тюрьме научит любого не выдавать свои чувства.
Видимо разочарованный, он добавил:
— У него рак легких в последней стадии. Судья обречен. Но он не чувствует боли.
Я вновь сделал движение головой. На этот раз в сторону двери.
— Вам известно, где выход. Я вас провожать не буду. Стоя у лестницы, Эдвина разыграла сцену возмущения по поводу моего обращения с врачом. Лицемерные спектакли стали обычными в нашем доме, с тех пор как Род женился на ней. Папа и я в этих представлениях не участвовали.
— Я же сказала тебе, что твой отец смертельно болен. И я запрещаю тебе…
— Запрещай Роду. Возможно, твои запреты ему нравятся.
Войдя в спальню родителей, я увидел неподвижную руку Папы, немощно свисавшую с края кровати. Дым от сигареты, которую он держал между пальцами, поднимался тонкой струйкой к потолку.
|< Пред. 36 37 38 39 40 След. >|