Мертвые мухи зла   ::   Рябов Гелий

- О чем?

Повела плечами:

- Ну... хотя бы о том, как обаять Юровского.

- Его нельзя. Обаять. И ваши мечты лечь под него и сделать своим рабом - ерунда окаянная, вот что...

Потянула ручку двери.

- Что же мы на улице стоим? Открывайте...

Без особой охоты (что ей надо, стерве этой...) отворил и пропустил вперед. Она рассмеялась.

- Хочется быть галантным? Я понимаю. Но хозяин всегда идет первым. Он показывает дорогу. Что у вас тут? Горница? Что ж, бывало и хуже. Сядемте и поговоримте. Итак: почему же Якова Михайловича нельзя сделать рабом на почве сладостных утех? Для начала? Ведь позже можно незаметно-ненавязчиво доложить, подсунуть, отвлечь, скомпрометировать. Я не права?

- Он с вами не ляжет.

Удивилась:

- Как это? Не бывало. Все укладывались.

- Вы не поняли. Он был иудеем - верующим евреем. Потом, за границей, крестился, стал лютеранином. Кто-то считает, что из-за тактики какой-то там. Ан - нет. Он - ищущий. Он ищет веру, дело, которому можно отдать всю жизнь. Я смотрел на него, я размышлял, я думал, и я не ошибаюсь. Ваш путь паровозный тупик.

Подошла к настенному зеркалу, поправила прическу, тронула пальцем кончик курносого носа.

- Что вы предлагаете?

Ч-черт... То, что вынашивал долгими днями и ночами суеты и рваного, болезненного сна (не оставляла идейка с того самого мгновения, как показала она ему в театре романовских двойников), было таким невероятным, таким несбыточным, что даже себе не смел сказать: сделаем.