Мертвые мухи зла   ::   Рябов Гелий

Далее - самый изощренный нажим словами, а если понадобится - воздействие на тела и души. Физическое.

- Пы-ытать, что ли? - осторожно спросил Ильюхин.

- Если для дела Владимира Ильича мне потребуется выпустить кишки свату-брату, папе-маме - я, верь, улыбнусь и хряк! Хряк! - взъярился Юровский. - И ты, понял? Ты тоже - хряк!

- Так точно. А потом?

Вот ведь псих... А вроде бы состоятельный человек, делец, фотограф... Буржуаз. А туда же... Обижено их племя, ох обижено, и в этом бо-ольшой просчет царизма...

- А потом они сядут вот за этот... - ткнул пальцем, - стол, или за любой другой, возьмут деревянную гимназическую ручку с пером № 86 или каким другим и напишут все, что мы им продиктуем. Но - по-иностранному, понял? Сугубо! Побег, то-се и так далее. Царишка вздрогнет, а его баба от радости наложит в трусы и на все согласится, понял? А мы их - шлеп-шлеп, а письма в газеты! И весь мир узнает, что эти преступники, трусы и подонки, насильники и кровопийцы хотели сбежать. Да не тут-то было! А? - Он с хрустом потер ладони, а обомлевший Ильюхин вдруг почувствовал, что теряет нить разговора. "Однако... - пульсировало в мозгу. - Такому изощренному уму мы с тобой, товарищ Феликс, что противопоставим? Пук-пук и пшш с дурным запахом, вот и все! Тут думать надо..."

Уже на следующий день Баскаков и Острожский уведомили, что кандидатура найдена. Встречу решили провести в Ивановской церкви, на кладбище, попозже, после полунощной. Когда Ильюхин вошел в храм, его уже ожидали.