Мертвые мухи зла   ::   Рябов Гелий

- Российского общего воинского союза, милостивый государь, считайте нет боле... - горько произнес, безысходно. - Совершилось предначертанное...

- Вы давеча сказали, что агент Кремля известен...

- Известны, - поправил Евлампий. - Генерал Скоблин. И его супруга певичка. Невероятно... Плевицкая, Надежда Васильевна. Слышали я думаю?

И запел дребезжащим голоском: "... и слепая жестокая сила, и как смерть неживые снега..."

Взглянул непримиримо:

- Как разгадать? В песне - смертный враг Ленина. В жизни - лучший друг Сталина. Так-то вот...

И Званцев понял, что пора уезжать. Уносить ноги, если попросту. Но сказал другое:

- Простите за пафос, мой друг, но еще не все. В том смысле, что впереди Пермь, Екатеринбург, спецколония под Казанью. Мы располагаем информацией, что Анастасия Николаевна содержится именно там. В скорбном тюремном доме. Это для того, чтобы - не дай Бог, не подумали: трус этот, из Парижа. Звону много, толку мало. Я так думаю: если мы с вами и одни остались - работу доведем до конца. Согласны?

Евлампий наклонил голову коротким военным поклоном".

В рукописи оставалась еще добрая половина; я понимал, что впереди у Званцева много дел, успехов, поражений. Мне так хотелось обсудить с кем-нибудь свои ощущения, соображения. Личность Званцева, его поступки страшные, нечеловеческие подчас - будоражили воображение, требовали... осмысления они требовали, вот что. Но впервые в жизни я оказался в положении немого: слышу все, сказать не могу ничего.