Мертвые мухи зла   ::   Рябов Гелий

Тетушка мастерица, все очень вкусно, я искренне нахваливаю и вижу, что ей приятно. Потом садимся пить чай (я, конечно, же сам отнес посуду на кухню, но вымыть ее мне не разрешили. Все равно, хоть некоторое подобие исполненного долга). Евдокия Михайловна приносит вкусные сухарики, мы хрустим, припивая крепко заваренным чаем. Какая прекрасная жизнь... Как хорошо. Но ведь точит червячок. Жует. Я должен спросить. Я хочу понять: в чем дело? Почему так пасмурны лица, почему никому нельзя доверять, для чего столько портретов на улицах и еще больше призывов. Разве должно все время убеждать человека в том, что он - винтик, маленький и ничтожный, но крайне важный для Механизма?

Анатолий долго молчит, переглядываясь с тетушкой, Евдокия Михайловна кивает, как бы разрешая начать разговор, и мой учитель произносит первые слова. Они входят в меня, как раскаленный гвоздь.

- Каждый смотрит за каждым. И обязан донести, если что не так. Все принадлежат каждому. А каждый - всем. Все рабы, и поэтому - равны. Не надобно образования, наук и талантов. Высшие способности должны быть преданы казни. Гумилеву - отрезать язык! Блоку - выколоть глаза. Если кто приподнялся - побить каменьями. Но этого мало...

- Что же... еще... - У меня не ворочается язык. Ай да Анатолий... О-хо-хо...

- Чтобы общество взбадривалось - нужна судорога. Запустили судорогу и все пожрали друг друга. Чем меньше умов - тем легче управлять. Людям не должно быть скучно, понимаешь?

Тетушка смотрит на меня и грустно улыбается.