Мертвые мухи зла   ::   Рябов Гелий

Спасибо, что привезли в Петербург, но даже милый город, в котором навсегда остались все радости и грусти - вряд ли стоит предстоящей гнусной работы. Наверное, лучше всего выпрыгнуть вниз головой на полном ходу и покончить со всей этой неприличной буффонадой... Хорошо бы. Но ведь сказано: претерпевший до конца спасется. И надобно терпеть.

Въехали в город, замелькали знакомые предместья, справа вырос золоченый купол Федоровского Государева собора, за ним виднелись островерхие башенки Федоровского городка, а чуть ближе - такие же, только собственного ее величества лазарета. В Париже осталась у Званцева редкостная фотография: лестничная площадка, дверь, стена и пол метлахской плитки. Сидит в кресле государыня в сестринской косынке, переднике, за ее спиной - Ольга Николаевна, справа - Татьяна Николаевна, а у дверей, опираясь правой рукой о перила лестницы, Анна Александровна Вырубова. Беззаветные, прекрасные женщины... Пролилась кровь на фронте - и без раздумий устремились они к раненым воинам. Когда грузились на корабли в Крыму - нашел фотографию на палубе, в толчее и давке. На лицах грязно отпечатался чей-то каблук, надпись черными чернилами свидетельствовала как бы не почерком самой императрицы - о том, что справа - Ольга, слева Аня. А может быть, обе расписались на память - каждая над собственной физиономией? Званцев дорожил этим фото. Оно незримо соединяло с прошлым, не давая прерваться слабому, едва ощутимому ручейку воспоминаний.