Мертвые мухи зла   ::   Рябов Гелий

Да ведь не все враги? Ну - Войков, Голощекин, тот же Юровский? Эти да! А другие? Их тысячи, и они маются, как и все остальные. Почему же они враги?

Но исстари привык видеть в каждом черноволосом с выпуклыми глазами чужака, способного предать, отнять, пересечь дорогу в самый острый момент. Так уж сложилось. А что делать?

С этими мыслями вышел к Гостиному двору (решил дать "кругаля", чтобы осмотреться и избавиться от "наружки", если что). Здесь и увидел Войкова. Тот наблюдал, как на потрепанный "фиат" грузят какие-то коробки, ящики и свертки.

- А-а, та-ащ Ильчухин, собственной персоной! Давно не виделись, Силантий Викентьевич?

- Я - Сергей Иванович, - уронил хмуро. Эта дурацкая манера не то шутить, не то общаться привела в ярость еще в прошлый раз.

- Да Адонаи с ним совсем, тащ мой дорогой. Я вот к чему: сегодня ввучеру моя дает отходную...

- Помирает, что ли? - решил пошутить и Ильюхин.

- Не умеете, не получается у вас! - почему-то обрадовался Войков. Учитесь у меня, таращищщ Кучухин. Посидим, потанцуем, там есть одна... М-м-м... - поцеловал сжатые кончики пальцев. - Умрете из-под нее, на ней и сбоку, ручаюсь. Она вас приметила и вся из себя. Страдает, значит. В восемь вечера. Ждем.

Подумал: а что? Уклоняться от такого - слабость проявлять. Их замыслы открываются незаметно и в самых разных местах и обстоятельствах. Пойду.

Не заметил, как о недавно еще самых родных и близких вдруг стал говорить "они", "их", "у них". Отделил себя.

- Ладно. А... Адонаи... Это что?

- Это кто, товарищ. Так евреи называют своего бога.