Мертвый индеец (Игра в гестапо - 3)   ::   Гурский Лев

- выдохнул он, упуская единственнуюточку опоры и начиная неумолимо съезжать прямо в лапы чернокожей профессионалки.

Валютная негритянка заметно расстроилась: прошло уже минут десять, а она все еще не могла угодить дорогому высокотарифному клиенту.

- О, май да-а-арлинг, - жалобно протянула она. - Ты огорчен... Ты обижаешься на свою куколку, на свою девочку...

При этом тяжелый девочкин бюст, еле сдерживаемый красным купальником, придавил Дмитрия Олеговича к кровати. Чувство насекомого, угодившего под солдатский сапог, хорошо было знакомо Курочкину из семейной практики. Правда, от своей супруги он никогда не слышал таких жалобных интонаций. Накрепко пригвоздив его к супружескому ложу, Валентина обычно командовала: "Делай - раз, делай - два!.."

- О, только не молчи, дарлинг... - в голосе негритянки послышались слезы. - Скажи, как ты хочешь. Мне казалось, я знаю все русские фантазии... Может быть, я слишком стара для тебя?

Зажатый бюстом, Курочкин лишился возможности возразить.

- О-о, я старая! - вполголоса зарыдала негритянка, не дождавшись ответа. - Я ведь так и думала!

Я дряхлая, ни на что не годная! У нас в Найроби меня бы давно съели...

Дмитрию Олеговичу стало стыдно за свою черствость. Извиваясь под тяжестью бюста, Курочкин все-таки нашел в себе силы остаться воспитанным человеком.

- Нет, что вы... что вы... - галантно прохрипел он. - Вы не старая... Совсем наоборот...

Дмитрий Олегович и сам не понял, к чему он ляпнул это "наоборот".