Путь, исполненный отваги   ::   Беразинский Дмитрий

Связалась на свою голову с БНФ, ну, ты знаешь? Как, не знаешь? Белорусский народный фронт! Типа националистов что-то... программу не читал, недосуг. Влипла в историю. Засветилась в КГБ... Так Пилипович, сволочь, помог. Выручил через третьи руки. Само собой, благодарность за мной... Благодарность, сам понимаешь, какая! Чтоб и духу моего не было у председательского кресла, иначе опять дело подымут. Забрал бы ты ее с собой, а? Ой, я же ничего не знаю. Где ты и что ты? Кто эта Соня? Вы надолго? Далеко ли работаешь? Как платят?

Ростислав молча поднял руку, ожидая, что поток вопросительных предложений родителя вскоре иссякнет. На шестнадцатом «крюке» Алексей Михайлович унялся. А Ростислав, тщательно подбирая слова и определения, объяснил отцу основные законы семимерника, в котором болталась триада «Земля-Гея-Унтерзонне». В результате академик сказал, что лучше будет пассивным агностиком, чем попытается запомнить всю эту белиберду.

– Это что получается, – отхлебнул он прямо из горлышка, – первое измерение – длина?

– Длина, – подтвердил сын.

– Второе – ширина?

– Ширина.

– Третье – высота?

– Так точно! Четвертое – время.

Отец глянул на него безумными глазами и прикончил бутылочку.

– Тогда пятое – это ваша Гея?

– Нет. Пятое – это Унтерзонне. Земля – шестая.

– Ага, а Гея – седьмая?

– Седьмая.

– Карамба!

– Такой планеты нет!

– Это «Черт побери» на испанском.



Глава 23. Земля. 2003.