Путь Эвриха   ::   Молитвин Павел

Пусть он возмущается как хочет, ругает ее потом какими угодно словами, хоть на месте прибьет, но она твердо верит никакие Стражи Врат не остановят чудного арранта, если тот будет знать, что никто, кроме него, взваленную им на себя ношу не возьмет.

— Прости меня, любимый, но ты должен пройти Врата! Я тебе сдаться не позволю. До встречи в Верхнем мире. Ишалли тэки ай…

Глаза арранта закрылись, и девушка, прижавшись лбом к его плечу, некоторое время сидела неподвижно. Затем перебралась на передок повозки, бросила взгляд на угасающий костер и громко щелкнула кнутом над. спинами застоявшихся осликов:

— А ну, ушастые, хватит мерзнуть! Па-аш-ли, мои ненаглядные! Ой-е-е!

Ослики запрядали ушами, колеса заскрипели, качнулись вперед, с сочным хрустом ломая тонкую наледь, и повозка покатилась к мосту через Гремящую расщелину.

Никогда в жизни Эвриху не было так плохо Правый бок горел, как в огне, перед внутренним взором мелькали радужные пятна, а где-то в глубинах изуродованного тела лопались одна за другой натянутые до предела струны. Ног он не чувствовал вовсе, и объяснение этому могло быть одно — тело его умирало. Досаднее же всего то, что виноват в этом был он сам — снадобье, приготовленное им, чтобы обездвижить и превратить его на время в некое подобие трупа, оказалось слишком сильным. Израненное тело было еще не готово к таким нагрузкам. А жаль…

— Эк тебя, болезного, угораздило! Ну хоть глаза-то ты еще можешь открыть? — проник неожиданно в сознание арранта мягкий голос мужчины, обращавшегося к нему на языке Благословенного Саккарема.

Сделав над собой чудовищное усилие, Эврих разлепил губы и прошептал:

— Я умираю.