Путь шута   ::   Бенедиктов Кирилл

— Но я-то — настоящая, — шепнула Мира, прижимаясь к нему всем телом. Он задохнулся в ее волосах и вдруг почувствовал, как мир вокруг вздрогнул и растекся расплавленным маслом. Ощущение было страшноватое: пальмы, песок, солнце и море стремительно блекли, сдвигаясь куда-то вверх и влево, открывая взору неприглядную изнанку реальности. Тропический рай в одно мгновение превратился в цветную переводную картинку, которую чья-то безжалостная рука стирала с грубого серого картона. У Ардиана закружилась голова, и он непроизвольно зажмурился, а когда вновь открыл глаза, от чудесного острова не осталось даже воспоминаний. Он снова был в квартире Миры, но не под куполом фата-морганы, а на огромном Мирином ложе. Вокруг клубились подушки, нежнейшая простыня ласкала кожу подобно теплой морской волне. Он был совершенно голым. Загорелая нога Миры лежала у него на бедре.

— Я — настоящая, — повторила Мира и поцеловала его. В левой руке у нее был шлем, от которого тянулся длинный белый провод. — Прости, что вытащила тебя оттуда. Я хочу, чтобы ты знал, что есть вещи, которые не исчезают после выхода из фата-морганы.

Ардиана вдруг замутило. Ощущение было тянущее, неприятное, похожее на ноющую боль в зубе. В глаза словно насыпали песка, воздух стал спертым и тяжелым. Он вспомнил свежесть океанского бриза и прикусил губу.

— А можно… шлем… еще ненадолго?

— Что, зацепило? — засмеялась Мира. — Всех цепляет по первому разу. Потом будет полегче, привыкнешь.