JК
Путешествие идиота (Ангел-Хранитель 2) :: Поль Игорь Владимирович
Страница: 43 из 429Чистит ковер. Убирает мои носки из-под кровати. А Кати открывает холодильник и выкладывает в него какие-то пакеты. Опять еду принесла. Когда я выхожу из ванной, чистый и побритый, Кати на меня даже не обращает внимания. Так, улыбается мельком и идет себе дальше по своим делам. Обходит меня, будто я вещь какая. Я говорю ей: «Доброе утро, Кати». А она только досадливо плечом дергает, словно от мухи отмахивается. И сгребает мою постель.
Когда она наклоняется, платье ее задирается, я вижу ее крепкие сильные ноги. Она запихивает постель в какую-то стеклянную дырку и чего-то там нажимает. А потом стелит свежие простыни. И я снова вижу ее ноги. И ткань натягивается на каких-то ее выпуклостях, и мне почему-то интересно на нее смотреть и одновременно неловко. А еще я начинаю злиться – чего она тут хозяйничает, будто меня и нет вовсе? И я надеваю куртку и иду к двери.
– Ты куда собрался, Юджин? – вдруг спрашивает Кати, когда я берусь за ручку двери.
– Гулять, – просто отвечаю я.
– А почему так рано? – не отстает она.
– Потому что мне так хочется. – И я выхожу, оставив женщину стоять с раскрытым ртом и с подушкой в руках.
Потом она спохватывается.
– Доктор Генри будет недоволен! – кричит она из окна. – Тебе нельзя гулять так рано!
Я только дергаю плечом, отмахиваясь. Что мне теперь Генри? Я теперь другой. Я мужчина, а мужчине не пристало бояться. И я смело иду по дороге. И ухожу далеко. Гораздо дальше угла.
Когда она наклоняется, платье ее задирается, я вижу ее крепкие сильные ноги. Она запихивает постель в какую-то стеклянную дырку и чего-то там нажимает. А потом стелит свежие простыни. И я снова вижу ее ноги. И ткань натягивается на каких-то ее выпуклостях, и мне почему-то интересно на нее смотреть и одновременно неловко. А еще я начинаю злиться – чего она тут хозяйничает, будто меня и нет вовсе? И я надеваю куртку и иду к двери.
– Ты куда собрался, Юджин? – вдруг спрашивает Кати, когда я берусь за ручку двери.
– Гулять, – просто отвечаю я.
– А почему так рано? – не отстает она.
– Потому что мне так хочется. – И я выхожу, оставив женщину стоять с раскрытым ртом и с подушкой в руках.
Потом она спохватывается.
– Доктор Генри будет недоволен! – кричит она из окна. – Тебе нельзя гулять так рано!
Я только дергаю плечом, отмахиваясь. Что мне теперь Генри? Я теперь другой. Я мужчина, а мужчине не пристало бояться. И я смело иду по дороге. И ухожу далеко. Гораздо дальше угла.