Путешествие одиннадцатое   ::   Лем Станислав

На первый взгляд исследование космоса представляется несколько однообразным словно какой-то обязательный этап, сопровождают его упомянутые выше бесконечные отсидки - планетарные, звездные, даже галактические... Но никогда еще мое положение не было столь беспросветным. Около полудня стражник принес миску теплого тавота, в котором плавало несколько шариков от подшипников. Я попросил чего-нибудь несъедобнее, раз уж меня разоблачили; он, заскрежетав иронически, вышел, не говоря ни слова. Под вечер, когда я уже прикончил последние крошки бисквита, случайно завалявшегося внутри панциря, в дверном замке заскрежетал ключ, и в камеру вошел пузатый робот с толстым кожаным портфелем.

- Будь проклят, слизняк! - сказал он и добавил: - Я должен тебя защищать.

- И ты всегда так приветствуешь своих клиентов? - спросил я, садясь.

Он тоже сел, дребезжа. Отвратительное зрелище! Жесть на брюхе совершенно разъехалась.

- Слизняков - всенепременно, - убежденно сказал он. - Токмо из лояльности к моей профессии - не к тебе, слизь окаянная! - искусство свое употреблю в твою защиту, тварь! Быть может, удастся смягчить ожидающую тебя кару и добиться, чтобы тебя сразу же разобрали на части.

- То есть как это? - поразился я. - Меня же нельзя разобрать!

- Ха-ха-ха! - заскрежетал он. - Это тебе лишь мнится. А теперь говори, что за пазухой таил, клейкая каналья!

- Как тебя зовут? - спросил я.

- Клаустрон Фридрак.

- Скажи мне, Клаустрон Фридрак, в чем меня обвиняют?

- В слизнячестве, - тотчас ответил он. - Надлежит за то высшая мера.