Путешествия пана Броучека   ::   Чех Сватоплук

Здесь вам могла бы привидеться дикая, буйная гохика с хаотической мешаниной почерневших контрфорсов и стрельчатых арок, прихотливейших орнаментов и страшилищ, самых диковинных из всех, каких породила необузданная фантазия средневековья; там — чарующее великолепие мавританского стиля или сказочная роскошь индийского зодчества; тут — чудеса рококо; рядом — живописный фрагмент древней Венеции; чуть дальше — уголок Царьграда… Я говорю — могла бы привидеться, потому что при более пристальном рассмотрении вашему взору предстали бы лишь немыслимые выверты и вывихи всех этих стилей; причем кое-где из отдельных их элементов была сляпана сущая архитектурная абракадабра, каковой являлся, например, готический кафедральный собор с романским порталом и вазами позднего рококо вместо резных каменных цветков. Здесь, в этом городе, лунная архитектура большей частью совершенно нe укладывалась в рамки привычных стилевых реминисценций и, давая волю фантазии, переносилась в царство невероятного, где, кстати говоря, охотно возводят свои сказочные чертоги и наши пииты, тем болeе охотно, что для этого им вовсе ни к чему изучать историю искусства и другие неблагодарные дисциплины. И каждая башня в этой мешанине уходила в необозримую высь; каждая арка поражала необычайной дерзостью, каждый купол был величественным, каждый портик — головокружительным, каждый переход — таинственным, перспектива — волшебной, все-великолепно, грандиозно, ошеломительно, сказочно.

И, подобно самим селенитам, их город тоже был воздушным, кисейным и походил скорее на бесплотное сияние фата-морганы, чем на реальный город из камня и кирпича. В заключение следует добавить, что он буквально кишел кариатидами, сфинксами, крылатыми львами, грифонами и прочими скульптурными изображениями, а также водостоками в виде всевозможных чудищ, ажурными каменными цветами, вазами, флюгерами самых фантастических очертаний, что каждый дюйм штукатурки покрывали радужно сверкающие фрески и что весь этот Вавилон, казалось, неистово отплясывал под звуки неслыханной музыки. Более того, можно было подумать, что сам город — это один гигантский музыкальный инструмент.