Путевые записки эстет-энтомолога   ::   Забирко Виталий

Как на финише у стайера, отдавшего все силы дистанции. Но до моего финиша было еще далеко… Если только головная боль не имела другой причины.

Я попросил Тхэна, чтобы он оградил палатку от нашествия насекомых, установил в ней кондиционер и выставил температуру на двадцать градусов. И, право слово, чуть не замерз — настолько привык к одуряющей пиренской жаре.

Закуклившись в спальник, я все утро пролежал в прохладе палатки, пытаясь дремой компенсировать кошмарную ночь, но уснуть так и не смог. Кофе меня взбудоражил, нормальная температура вернула ясность мысли, и я понял, что пора. Пора готовиться к встрече с млечником.

Ближе к полудню я выбрался из палатки и увидел, что Тхэн спокойно спит прямо на земле на самом солнцепеке. Чуткости его сна можно было позавидовать. Куда там мне с патентованным тониспадом! Стоило только посмотреть на Тхэна, как он тут же открыл глаза и поднял голову.

— Сахим чего-то хочет? — спросил он.

— Да. Начнем расставлять силки для млечника.

Брови Тхэна удивленно взлетели.

— Сейчас?

— Сейчас.

— Но, сахим, началась жара. Все бабочки спят.

— Млечник не спит, — сказал я. — Да и ваши бабочки не все впадают в дневную диапаузу. Ты помнишь, когда я поймал парусника на солончаках? В полдень.

Возразить Тхэну было нечего. Он встал.

— Вьючить долгоносое? — спросил он.

— Не надо, — отмахнулся я и впервые за время экспедиции стал развязывать красный тюк.