Пыль небес   ::   Игнатова Наталья Владимировна

Он сутулился, рассеянно поддавал носком ботинка подвернувшуюся под ноги длинную пробку от винной бутылки и ничуть не походил на того себя, самоуверенного и обаятельного, какого успешно изображал для Казимира уже в течение трех дней.

Надоело! Сколько, в самом деле, можно притворяться? Сегодняшняя встряска – прыжок с «Хаттыя» вниз головой, в какой-то несерьезный куст – вымотала донельзя.

Тир поднялся на стену, уселся между зубцами, спиной упершись в один, ногами – в другой. Подумал равнодушно, что для полноты картины недостает ему сейчас флейты или лютни и берета с пером белой цапли. Всего пара деталей, и готово полотно «Грустящий трубадур».

Трубадура этого можно пристрелить, даже не целясь. Но болиды дадут знать о себе раньше, чем подлетят на расстояние выстрела. А снизу никто не подберется, внизу шумит и плещется море. Только голову повернуть, и вот они – серые волны без конца, и стекает в них фиолетовое небо.

Черный? Ну и пусть. Сейчас – все равно. Отец Грэй прав: стоит подождать утра, хотя бы одну ночь прожить спокойно. Не убегая и никого не боясь.

Озирока блестящей лентой скользнул сверху и застыл в отдалении. В пасти змей сжимал летучую мышь. Глядел на Тира. А Тир – на него. Помедлив, Озирока двинул челюстями, сглотнул мышь и несколькими судорожными телодвижениями протолкнул ее в желудок.

Тир поневоле улыбнулся. С одной стороны, змей странным образом напомнил ему кормящегося страуса, с другой – Озирока был слишком красив, чтобы казаться смешным.