JК
Пыльца :: Нун Джефф
Страница: 282 из 361Мы стали единым целым, слова были излишни.
В реальном мире Белинда вышла из комы, вскрикнула один раз, назвала мое имя, а потом вновь с глухим стуком упала на кровать.
Реальный мир? Что это теперь? Мое холодное тело, сидящее в твердом пластиковом кресле? Какая-то манчестерская больница? Моя дочь, борющаяся за вторую жизнь? Это — Реал? Я слишком далеко зашла, чтобы обращать на него внимание. Я смотрю вокруг опаленными глазами, болит живот, мозг регистрирует реакцию пациента на последствия того, что телесную систему заставили ожить. Мое собственное тело стало бесчувственным и ритуализированным, испытывало острую нехватку эмоциональных реакций на внешние ощущения. Доктор ушел из палаты, уверенный, что дело безнадежно. Может, так оно и а было. Я действительно текла тонкой дымкой сквозь согретые внутренности моей дочери.
— Во бля, — сказала Белинда, прямо сквозь плоть. — Ты внутри меня.
«Я в тебе, дочь».
Ее воспоминания заполняют мою Тень; я принимаю их как свои собственные. Ее самоубийство… Боже, мне стало дурно. Как ей вообще могло прийти в голову забрать собственную жизнь? Мои гены ее настолько не устраивали? Я была такой плохой матерью?
— Что ты делаешь? — закричала Белинда, пытаясь вытолкнуть меня прочь из своего тела.
«Спасаю тебе жизнь, тупая сука. Что за дела с передозом „бумера“? Ты что, хочешь на тот свет?»
— Съебни из моего тела.
«Мы теперь навсегда вместе.
В реальном мире Белинда вышла из комы, вскрикнула один раз, назвала мое имя, а потом вновь с глухим стуком упала на кровать.
Реальный мир? Что это теперь? Мое холодное тело, сидящее в твердом пластиковом кресле? Какая-то манчестерская больница? Моя дочь, борющаяся за вторую жизнь? Это — Реал? Я слишком далеко зашла, чтобы обращать на него внимание. Я смотрю вокруг опаленными глазами, болит живот, мозг регистрирует реакцию пациента на последствия того, что телесную систему заставили ожить. Мое собственное тело стало бесчувственным и ритуализированным, испытывало острую нехватку эмоциональных реакций на внешние ощущения. Доктор ушел из палаты, уверенный, что дело безнадежно. Может, так оно и а было. Я действительно текла тонкой дымкой сквозь согретые внутренности моей дочери.
— Во бля, — сказала Белинда, прямо сквозь плоть. — Ты внутри меня.
«Я в тебе, дочь».
Ее воспоминания заполняют мою Тень; я принимаю их как свои собственные. Ее самоубийство… Боже, мне стало дурно. Как ей вообще могло прийти в голову забрать собственную жизнь? Мои гены ее настолько не устраивали? Я была такой плохой матерью?
— Что ты делаешь? — закричала Белинда, пытаясь вытолкнуть меня прочь из своего тела.
«Спасаю тебе жизнь, тупая сука. Что за дела с передозом „бумера“? Ты что, хочешь на тот свет?»
— Съебни из моего тела.
«Мы теперь навсегда вместе.