Рабин, он и в Африке Гут   ::   Лютый Алексей

Он лишь побледнел как мел, но стоял рядом с Рабиновичем, не двигаясь с места. Может быть, просто ноги отказали? Ну, а менты закрутили головами, пытаясь определить источник звука.

— НЕ ЗНАЮТ ОНИ, КАКОЙ СЕЙЧАС ГОД, И ЗНАТЬ НЕ МОГУТ! — продолжал громыхать голос, совершенно не обращая внимания на замешательство, царившее в трактире. — СКАЗАНО ТЕБЕ, ДЕЛОМ ЗАЙМИСЬ. ИБО… КХЕ-КХЕ, — прокашлялся неизвестный, секунду помолчал, а затем закончил фразу:

— ИБО СОЧТЕНЫ ДНИ ТВОИ И ТВОИХ ПРЕДКОВ… ВО, БЛИН! КТО ЭТУ ДУРЬ ПРИДУМАЛ?!

Продолжение фразы не последовало. Голос стих, стало слышно, как у персов стучат зубы. Попов непрестанно ерзал на скамейке, полностью отдавшись навязчивой идее поиска громкоговорителя. Рабинович не сводил глаз с Навина, совершенно отказываясь поверить в происходящее, а Жомов встал из-за стола и подошел к толстому бородатому бармену. Тот просто приклеился к стойке и не сводил испуганных глаз с омоновца.

— Значит, это твои шутки? — грозно полюбопытствовал он у толстяка. — Ну, блин, ты и гусь, РГД тебе в задницу! Сейчас ты мне объяснишь, как ты все это устраиваешь, и где ты, свинья волосатая, в пустыне прятался.

— Я… я… я… — похоже, ничего другого бармен выдавить из себя не мог.

— Вот именно, «я, я, яволь!» — исчерпал Жомов свое знание иностранных языков. — Сейчас ты у меня заговоришь. Я тебе язычок быстро нормальным концом подвешу.

— А какой из концов языка нормальный? — ехидно поинтересовался у омоновца Рабинович. Ваня удивленно обернулся.