Рабин Гут. Семь бед - один ответ   ::   Лютый Алексей

– Вообще-то доблестные воители в наших краях пожимают друг другу руки, – не переставая улыбаться, словно заправский Гуинплен, растерянно пробормотал Сеня. Девушка протянула вперед ладонь, и Рабиновичу не оставалось ничего другого, как неуклюже пожать ее.

– Тогда приветствую тебя, незнакомец, – с некоторым вызовом в голосе произнесла Ингвина. – И если твои деяния столь же велики, как похвальбы, расточаемые моим глупым дядей, то пусть милость Тора никогда не покинет тебя и его молот Мьелльнир вдохновляет твое сердце на битву!

– И тебя с тем же. И тебе того же, – в полной прострации пробормотал Сеня, глядя в спину удаляющейся девушки. А затем добавил: – И тебя... туда же!

Впрочем, эта его тирада осталась без внимания, как нелегальная торговля самогоном на дому после взятки участковому. Ингвина, гордо подняв златокудрую головку, прошла к столу Форсета и преспокойно уселась на место Рабиновича. Сеня от такого поворота событий в сердцах сплюнул, а Жомов, увидев его полное фиаско, дико загоготал.

– Ваня, тебе не по фигу, где медовуху глотать? – вкрадчиво поинтересовался Рабинович, подходя к омоновцу.

– По фигу, – продолжая скалиться, согласился тот.

– Ну так подвинься куда-нибудь, – едва сдерживая гнев, сквозь зубы процедил Рабинович.

– Без проблем, – кивнул головой Жомов, всегда сочувствовавший жертвам любовных похождений, и, недолго думая, переместился на соседнюю лавку, мощным крупом потеснив пирующих.

Из-за непомерных возлияний большинство из новых соседей Жомова по столу даже не заметило, что произошло, лишь удивившись столь быстрой перемене блюд.