Рабин Гут   ::   Лютый Алексей

И, увидев в открытых дверях давно не мытые босые ноги, добавил еще вопрос на засыпку: — К нам что, гости приходили?

«Гость» в это время пришел в себя и сел, трогая новоприобретенный нарост на лбу. Слава богу, что голова у него оказалась крепче ночного горшка, уменьшившегося от удара до размеров суповой тарелки. А то хорошо бы Жомов выглядел в первый день службы, испортив дворцовый будильник!

Обезьяноподобный абориген снова потрогал стремительно набухающую шишку (а получилась она у Жомова на славу! Прямо произведение искусства). Обведя взглядом троих друзей, удивленно рассматривающих непонятное однорогое существо, ранний визитер плаксиво промямлил:

— А че сразу кидаетесь? Вставать пора. Меня сотенный за вами послал. Мне-то че? Спите. Я вот ему сейчас доложу, что вы вставать не хотите...

— А ну вали отсюда, лох несчастный! — заорал на посыльного Жомов, и того сдуло из дверей, словно сотенную купюру со стойки бара.

— Вот вам, пожалуйста, ваша вожделенная служба! — ехидно прокомментировал случившееся Попов. — Боком выходит.

И все же троим друзьям из постели пришлось выбираться. Мало того, что они на жестком ложе все бока себе отлежали, так еще и Рабинович провел пространную лекцию о необходимости наращивания оборотного капитала.

Жомов попытался было объявить, что не пойдет ни на какую службу, пока ему опохмелиться не дадут. Но Рабинович был неумолим! Он заявил, что объявляет сухой закон. По крайней мере до первого получения доли с добычи.

— Ты че? Офонарел, что ли? — возмущенно взревел Жомов, над чем Попов не преминул поехидничать.