JК
Рама Явленный :: Кларк Артур
Страница: 464 из 701Горло и пищевод ее обожгло, и глаза ее заслезились: зелье вышло крепкое.
— Ну а перед обедом, — Макс жестом драматического актера развел руками,
— у нас будут сельские анекдоты. Они позволят нам наконец расслабиться. Вам, Николь де Жарден-Уэйкфилд, как нашему предводителю по праву предоставляется первое слово.
Николь ухитрилась улыбнуться.
— Я не знаю сельских анекдотов, — запротестовала она.
Эпонина с облегчением увидела, что поведение Макса не задело Николь.
— Это так, Николь, — проговорила Эпонина, — никто из нас не знает… Но познаний Макса хватит на всех.
— Жил да был, — начал Макс несколько мгновений спустя, — фермер в Оклахоме, у которого была толстая жена по имени Свистушка. Звали ее так потому, что, занимаясь любовью, в последний миг она закрывала глаза, складывала губы бантиком и свистела.
Макс рыгнул. Близнецы захихикали. Николь обеспокоилась: наверное, детям не следует выслушивать откровения Макса. Впрочем, Наи следила за своими мальчиками и хохотала вместе с ними. «Расслабься, — велела себе Николь. — Ты действительно стала хмурой королевой».
— Словом однажды ночью, — продолжал Макс, — у этого фермера со Свистушкой вышел крупный междусобойчик — то есть драчка, если по-вашему, ребята, — и она отправилась в кровать рано и в ярости. Фермер остался за столом, попивая подлинную текилу. Вечер шел, и он раскаялся в том, что вел себя как распоследний сукин сын, и начал извиняться громким голосом.
— Ну а перед обедом, — Макс жестом драматического актера развел руками,
— у нас будут сельские анекдоты. Они позволят нам наконец расслабиться. Вам, Николь де Жарден-Уэйкфилд, как нашему предводителю по праву предоставляется первое слово.
Николь ухитрилась улыбнуться.
— Я не знаю сельских анекдотов, — запротестовала она.
Эпонина с облегчением увидела, что поведение Макса не задело Николь.
— Это так, Николь, — проговорила Эпонина, — никто из нас не знает… Но познаний Макса хватит на всех.
— Жил да был, — начал Макс несколько мгновений спустя, — фермер в Оклахоме, у которого была толстая жена по имени Свистушка. Звали ее так потому, что, занимаясь любовью, в последний миг она закрывала глаза, складывала губы бантиком и свистела.
Макс рыгнул. Близнецы захихикали. Николь обеспокоилась: наверное, детям не следует выслушивать откровения Макса. Впрочем, Наи следила за своими мальчиками и хохотала вместе с ними. «Расслабься, — велела себе Николь. — Ты действительно стала хмурой королевой».
— Словом однажды ночью, — продолжал Макс, — у этого фермера со Свистушкой вышел крупный междусобойчик — то есть драчка, если по-вашему, ребята, — и она отправилась в кровать рано и в ярости. Фермер остался за столом, попивая подлинную текилу. Вечер шел, и он раскаялся в том, что вел себя как распоследний сукин сын, и начал извиняться громким голосом.