Месть вора   ::   Седов Борис

Ведомые Косяком, они пробирались через парму всю ночь, стремясь уйти подальше от зоны, в районе которой мусора уже, наверное, подняли конкретный шухер и шарятся по округе с собачками.

Утром устроили короткий привал и затем снова ломились через сузем. С подведенными от голода животами. С подходящей к концу курехой. Усталые и злые…

Днем был второй привал. Более затяжной и более существенный, чем первый. Косяк и Леха Лиса нарезали лапника и четверо беглых зеков соорудили под елью лежанку, на которой все и устроились, тесно прижавшись друг к другу, чтобы хоть как-то бороться с пробирающим до костей холодом промозглого осеннего дня. И каждый из четверых, пытаясь хоть ненадолго заснуть, ломал себе голову, пытаясь найти ответ на вопрос: «А зачем вообще им нужны все эти лишения – голод, дубак, мошка, отсутствие курева? Марш-бросок, наконец, на полета километров по ночному сузему… В натуре, какого хера им все это нужно?! Только затем, чтобы хоть ненадолго ощутить себя свободными, вольными идти куда угодно людьми? А потом снова вернуться на зону и с отбитыми почками угодить на пятнадцать суток в кичман с последующим переводом в БУР? Стоит ли игра свеч?»

Должно быть, стоила, потому что никто даже не заикнулся о том, чтобы возвращаться назад. Впрочем, к парме и ко всем трудностям, связанным с пребыванием в ней, трое из четверых были привычны. О Косяке, проработавшем в лесничестве двадцать лет, нечего и говорить. Макарона же всю жизнь прожил в большом поселке Усть-Нем на берегу Вычегды и совсем не понаслышке знал, что такое рыбалка и утиная охота.