Распечатыватель сосудов, или На моисеевом пути   ::   Балабуха Андрей

Ведь будет суд, и молчать на нем не станут ни Инга Бьярмуле, ни эта, как ее( Инара.

- Станут.

- Почему?

- Потому что суда не будет. Потому что живым из подвала вышел только ты. Ты разве не знал?

- А ты знал? Заранее?

- Нет, - сказал Феликс. Сказал так уверенно, что я ему даже поверил. Тут бы ему и остановиться, но он продолжил: - Ребята переусердствовали. Они ведь что знали? Что идут брать террористов, которые захватили заложников. И все.

Вроде бы все в его словах было логично, убедительно, и все же( Так мог говорить генерал с шестнадцатого этажа "Сороканожки", а не тот человек, с которым мы не раз делили убогий диванчик на втором. Что-то изменилось в Феликсе. И мне показалось, что сквозь сукно генеральского мундира пахнуло на меня знойным ознобом моисейства.

- И теперь ты хочешь чужими руками жар загребать?

- Не чужими, Перс. Твоими. И не для себя.

- Спасибо за честь, начальник. Только не по плечу она мне, эта честь. Я сыщик. А это странное ремесло, Феликс. Иногда мне кажется, что все мы барахтаемся в море, а между нами плавают, лежат под нами на дне тысячи запечатанных сосудов. Всяких там кувшинов, амфор, бутылок( И в каждом тайна. Грязная, чаще всего. Вот находит человек бутылку, а что в ней? И зовет меня. Но мое дело - лишь вскрыть. А дальше уж пусть сам думает. Что там - джин или джинн, добро или дерьмо - это уж не мое дело. Если джин не я пью, он. Если джинн - не мне он дворцы строит и принцесс поставляет. И обратно в бутылку его загонять тоже не мне.