Рассказы о войне   ::   Дансени Лорд

Самому юному из взрослых мужчин, которых они оставили дома, исполнилось пятьдесят, и кто-то слышал, что он умер вскоре после начала войны. Не осталось в Дэйлсвуде больше никого, кроме женщин, детей и мальчиков младше семнадцати.

Бомбежка справа от них прекратилась; все приутихло, и заградительный огонь, казалось, совершенно отдалился. Когда они начали понимать, что это означает, то заговорили о Дэйлсвуде. А затем они подумали, что, когда все погибнут, не останется никого, кто запомнил бы Дэйлсвуд таким, каким он был. Ведь места понемногу изменяются, лес растет, изменения все прибывают, деревья вырубают, старики умирают; новые здания время от времени строятся на месте тисовых деревьев или других старых вещей, которые стояли там прежде; так или иначе все старое уходит; и вы всегда можете встретить людей, думающих, что старые времена были лучше, как и старые тропы, по которым они бродили в молодости. И люди из Дэйлсвуда заговорили: „Кто же тогда запомнит, каким все было?“

В это время не было газовой атаки (ветер ей бы помешал), но они могли говорить только в том случае, если громко кричали: одни только пули причиняли столько же шума, сколько разрушение старого навеса, но этот шум был более резким и скорее походил на звук падающих деревьев. И снаряды, конечно, выли все время, на линии огня далеко в тылу раздавались взрывы. Пороховая гарь все еще чувствовалась в траншее.