JК
Раздолбаи космоса, или Гений кувалды :: Лукин Евгений
Страница: 31 из 330Кто-то опять шел босиком – только походка на этот раз была другая: нетвердая, вроде бы даже пьяная…
Василий без стука положил книгу на пол и взялся за кобуру. Плохо, что этаж был сквозным, – шаги доносились как бы из трех проемов сразу.
Оба замерли, вслушиваясь, хотя, честно говоря, пора было уже не вслушиваться, а всматриваться.
Первым увидел Ромка. Зрачки его расплылись во весь раек, и он закричал, как подстреленный заяц.
Василий крутнулся волчком – и чуть не выронил пистолет. На его глазах из мрака, заполнявшего проем, вылепились вздутые переваливающиеся бедра, колышущиеся ядра грудей и бледный слепой отросточек головы.
Качаясь с боку на бок, в раскорячку, она с невероятными усилиями ковыляла к нему, призывно раскинув четырехпалые руки, одна из которых была явно короче другой. Истончающиеся от колен ножки вихлялись и гнулись под тяжестью чудовищного тела.
Заячий Ромкин визг пронзал перепонки. Чувствуя, что всего секунда отделяет его от безумия, Василий судорожно нажимал и нажимал на спуск, но выстрела (как и полагается в бреду) не было.
Наконец, дико заорав, он прыгнул навстречу надвигающемуся на него безликому ужасу и что было силы впечатал рукоять пистолета в крохотный голый лоб. Хилые ножки подломились, белесая туша откинулась назад и затем повалилась на спину, запоздало смыкая объятия тонких ручек.
Василий перепрыгнул через упавшую, почувствовал, как слабые пальцы пытаются ухватить его за штанину, не глядя ударил по ним рукояткой и кинулся в проем. Следом метнулся Ромка.
Василий без стука положил книгу на пол и взялся за кобуру. Плохо, что этаж был сквозным, – шаги доносились как бы из трех проемов сразу.
Оба замерли, вслушиваясь, хотя, честно говоря, пора было уже не вслушиваться, а всматриваться.
Первым увидел Ромка. Зрачки его расплылись во весь раек, и он закричал, как подстреленный заяц.
Василий крутнулся волчком – и чуть не выронил пистолет. На его глазах из мрака, заполнявшего проем, вылепились вздутые переваливающиеся бедра, колышущиеся ядра грудей и бледный слепой отросточек головы.
Качаясь с боку на бок, в раскорячку, она с невероятными усилиями ковыляла к нему, призывно раскинув четырехпалые руки, одна из которых была явно короче другой. Истончающиеся от колен ножки вихлялись и гнулись под тяжестью чудовищного тела.
Заячий Ромкин визг пронзал перепонки. Чувствуя, что всего секунда отделяет его от безумия, Василий судорожно нажимал и нажимал на спуск, но выстрела (как и полагается в бреду) не было.
Наконец, дико заорав, он прыгнул навстречу надвигающемуся на него безликому ужасу и что было силы впечатал рукоять пистолета в крохотный голый лоб. Хилые ножки подломились, белесая туша откинулась назад и затем повалилась на спину, запоздало смыкая объятия тонких ручек.
Василий перепрыгнул через упавшую, почувствовал, как слабые пальцы пытаются ухватить его за штанину, не глядя ударил по ним рукояткой и кинулся в проем. Следом метнулся Ромка.