Разрушь преисподнюю!   ::   Вайнин Валерий

– Умнеешь, чувак, – произнес он невозмутимо.

Леня пробормотал, краснея:

– Ну и зачем был этот балаган? Все равно ведь…

– Только я не понял, – перебил отец, – что, собственно, ты мог подслушать?

Леня заикнулся было, но осекся и ответил:

– Ничего.

Отец удовлетворенно кивнул, затем уточнил:

– Кому, говоришь, ты звонил?

Губы сына дрогнули в улыбке.

– Никому.

Борис Викторович вновь кивнул.

– Тогда выясни у мамы насчет обеда.

– Да, сэр! – Леня вышел из отцовского кабинета вовсе не в том настроении, с каким вошел.

8



Девятилетний Саша Колесников – «помесь Пушкина с Бродским» – грыз шариковую авторучку. Лежащий перед ним тетрадный лист в клетку заполнен был исчерканными стихотворными столбцами… Вихры на Сашиной макушке задорно топорщились, однако на лице мальчика застыла отрешенность. Записав строку школьным своим почерком, он тотчас ее вымарывал и продолжал грызть ручку.

В приоткрытую дверь проскользнула Танька с плюшевым мишкой в руках и деликатно прошептала:

– Сань, можно нам с тобой посидеть?

Брат вперил в нее невидящий взор.

– У-у?

– Можно мы с Майклом посидим с тобой?

Саша кивнул.

– Сидите. Вякнешь – пенделя дам.

Танька мотнула косичками.

– Не вякну. – И героическим усилием молчала пять минут. Затем поерзала на стуле и приблизила к лицу брата игрушечного медвежонка. – Знаешь, что Майкл сказал?

– У-у?

– Он сказал, что к нам едут Глеб и Даша.