JК
Ребенок Розмари :: Левин Айра
Страница: 227 из 234Ты можешь не вступать в наше общество,если не хочешь, просто будь матерью своему сыну. — Он нагнулся и тихо шепнул: — Минни и Лаура-Луиза уже слишком старые. Это было бы несправедливо.
Она взглянула на него, и Роман сразу выпрямился.
— Подумай, Розмари.
— Я не убивала ее.
— Что?
— Я только подмешала ей в кофе таблетки, и она заснула.
— Правда?
В дверь позвонили.
— Извини, — оказал Роман и пошел открывать. — Все равно, ты подумай.
— Боже мой! — твердила Розмари.
— Перестань повторять «Боже мой», или мы убьем тебя, — пригрозила Лаура — Луиза, еще сильнее раскачивая коляску. — Даже если останемся без твоего молока.
— Лучше ты замолчи, — строго сказала Хелен Виз и протянула Розмари влажный носовой платок. — Розмари — его мать, и неважно, как она ведет себя. Мы должны уважать ее. Помни об этом.
Лаура-Луиза пробормотала в ответ что-то невнятное.
Розмари вытерла лоб и щеки прохладной тканью. Японец, сидевший на подушке напротив нее, поймал ее взгляд и тепло улыбнулся. Он держал на коленях открытый фотоаппарат, в который как раз заправлял пленку, а затем, не переставая улыбаться, указал ей на коляску. Розмари опустила глаза и тихо заплакала. Но потом вытерла слезы.
Вошел Роман, ведя с собой дюжего красивого загорелого человека в белоснежном костюме и таких же ботинках. Он нес большую коробку, обернутую в голубую бумагу с нарисованными на ней плюшевыми мишками. Из коробки неслась музыка.
Она взглянула на него, и Роман сразу выпрямился.
— Подумай, Розмари.
— Я не убивала ее.
— Что?
— Я только подмешала ей в кофе таблетки, и она заснула.
— Правда?
В дверь позвонили.
— Извини, — оказал Роман и пошел открывать. — Все равно, ты подумай.
— Боже мой! — твердила Розмари.
— Перестань повторять «Боже мой», или мы убьем тебя, — пригрозила Лаура — Луиза, еще сильнее раскачивая коляску. — Даже если останемся без твоего молока.
— Лучше ты замолчи, — строго сказала Хелен Виз и протянула Розмари влажный носовой платок. — Розмари — его мать, и неважно, как она ведет себя. Мы должны уважать ее. Помни об этом.
Лаура-Луиза пробормотала в ответ что-то невнятное.
Розмари вытерла лоб и щеки прохладной тканью. Японец, сидевший на подушке напротив нее, поймал ее взгляд и тепло улыбнулся. Он держал на коленях открытый фотоаппарат, в который как раз заправлял пленку, а затем, не переставая улыбаться, указал ей на коляску. Розмари опустила глаза и тихо заплакала. Но потом вытерла слезы.
Вошел Роман, ведя с собой дюжего красивого загорелого человека в белоснежном костюме и таких же ботинках. Он нес большую коробку, обернутую в голубую бумагу с нарисованными на ней плюшевыми мишками. Из коробки неслась музыка.