JК
Реинкарнатор :: Синякин Сергей
Страница: 20 из 355 — Ты мне скажи, где этого душеприказчика найти, а дальше я уж сам как-нибудь!
— Папашка, — беззубо усмехнулся собеседник. — Самому-то сколько стукнуло? Не шестнадцать случаем?
— Ну извини, — покаянно потупил голову Владимир Дмитриевич. — Не хотел тебя обидеть. Ты толком скажи, что за душеприказчики, где их найти?
Старец задумчиво пожевал синими губами.
— Кто они, от них и узнаешь. А где найти, подскажу. Пойдешь на Центральное кладбище, скажешь дьякону Михаилу, что, мол, Евлампий ему кланяется, он тебя с кем надо и сведет.
Интуитивно Владимир Дмитриевич Маковецкий понял, что расспрашивать старика больше не о чем, и удалился в свою палату. Жена принесла ему необходимые для творчества принадлежности, но Маковецкому не писалось. Может быть, питание в больнице было непривычным, может, больничные запахи угнетали, но строчки из-под пера выходили вялые и анемичные, как дистрофики из шестой палаты. Заигрывать с санитарками Владимир Дмитриевич не решался, левую сторону его лица немного перекосило, отчего Макоеикий постоянно улыбался саркастической и немного зага-пчной улыбкой, речь стала невнятной, и Владимир Дмитриевич немного шепелявил, а объясняться санитарочкам в любви с шепелявостью, плохой дикцией и дергающимся лицом было просто глупо.
Ежедневно к нему заходили товарищи по литературному цеху. Молодежь, конечно, о болезни Владимира Дмитриевича и не вспоминала, а если и вспоминала, то как не отмеченный в календаре праздник.
— Папашка, — беззубо усмехнулся собеседник. — Самому-то сколько стукнуло? Не шестнадцать случаем?
— Ну извини, — покаянно потупил голову Владимир Дмитриевич. — Не хотел тебя обидеть. Ты толком скажи, что за душеприказчики, где их найти?
Старец задумчиво пожевал синими губами.
— Кто они, от них и узнаешь. А где найти, подскажу. Пойдешь на Центральное кладбище, скажешь дьякону Михаилу, что, мол, Евлампий ему кланяется, он тебя с кем надо и сведет.
Интуитивно Владимир Дмитриевич Маковецкий понял, что расспрашивать старика больше не о чем, и удалился в свою палату. Жена принесла ему необходимые для творчества принадлежности, но Маковецкому не писалось. Может быть, питание в больнице было непривычным, может, больничные запахи угнетали, но строчки из-под пера выходили вялые и анемичные, как дистрофики из шестой палаты. Заигрывать с санитарками Владимир Дмитриевич не решался, левую сторону его лица немного перекосило, отчего Макоеикий постоянно улыбался саркастической и немного зага-пчной улыбкой, речь стала невнятной, и Владимир Дмитриевич немного шепелявил, а объясняться санитарочкам в любви с шепелявостью, плохой дикцией и дергающимся лицом было просто глупо.
Ежедневно к нему заходили товарищи по литературному цеху. Молодежь, конечно, о болезни Владимира Дмитриевича и не вспоминала, а если и вспоминала, то как не отмеченный в календаре праздник.