Реквием для хора с оркестром   ::   Твердов Антон

 — Навставляю… То есть На Вал Ляю базарит — сейчас допрашивать буду, а допрашивать-то у него, у мусорины позорного, ничего не по-лу-чи-лось!…

Едва выговорив последнее слово, Степанида Прокофьевна снова расхохоталась. Захихикала и просто-Прокофьевна, но оправилась первой и сообщила:

— А не получилось потому, что Никитка наш без головы был! Голову его дополнительно несли сзади — на блюде!

— А дальше? — выдохнул потрясенный Махно.

— Не знаем, — пожали плечами старушки. — Навставляю… На Вал Ляю приказал голову ему обратно присобачить и в тюрягу отослать… Пускай, говорит, отдохнет, а потом я им самолично займусь…

Старушки замолчали.

— Та-ак… — в общей натянутой тишине проговорил Махно. — Операцию «Фаллопиевы трубы» нужно начинать как можно скорее. Никита в плену. Кто знает, может быть, палачи вытянут у него сведения о нас! Тогда мы все пропали… Кроме того, товарища, попавшего в беду, нужно спасать. Возражения есть?

Возражений ни у кого не было.

— Даешь переворот! — завопил первым полуцутик Г-гы-ы. — За Никиту! За всех уничтоженных цутиков и полуцутиков! Ура-а-а!

— Ура-а-а-а!!! — поддержали его повстанцы.

* * *



Никита открыл глаза и увидел прямо перед собою белый потолок.

Больничной палаты?

Сознание его было еще затуманено страшным ударом, который Никита получил… От кого, собственно?

Никита мучительно нахмурился, вспоминая. Что же он видел перед тем, как отключиться? Анна… Или не видел, просто думал о ней?

Черт его знает, никак не получается вспомнить.

Ну, ладно, хоть что-то есть. Анна, значит.