JК
Реквием по солнцу :: Хэйдон Элизабет
Страница: 600 из 655Один за другим дети покинули Илорк, они были сиротами и им некуда было возвращаться, поэтому королева намерьенов отдавала их в Тириан и Наварн супружеским парам, не имевшим собственных детей, подальше от горячей глины и страшных воспоминаний о плавильных печах Ярима и темных холодных туннелях, в которых им пришлось работать.
Но Омет остался. Он не был сиротой, во всяком случае, не считал себя таковым. Его мать сама отдала его в ученики, потому что не могла содержать. Мать знала, какая участь его ожидает, но ни разу не навестила Омета за пять страшных лет. Он так и не смог забыть ее предательства.
И вот сейчас она сидела у его постели и тихо плакала, просила прощения, как часто делала в его снах, говорила, как скучает без него, как молилась все эти пять лет, приносила жертвы на алтарь Патриарха и Создателя, самого Единого Бога.
«Мне так жаль, Омет», — произнесла она гулким голосом мира снов и убрала волосы с его лба.
Омет вздохнул во сне.
Пальцы матери, мозолистые от постоянной работы, становились нежными, когда касались его лба.
«Я скучала по тебе», — прошептала мать в его сне.
— Правда? — пробормотал он. — Ты правда обо мне скучала?
— Очень, Омет.
Слова прозвучали четко, словно человек, который их произнес, находился совсем рядом. Омет открыл глаза и увидел сидящую на его постели Эстен — на том самом месте, где только что сидела мать.
Она гладила его волосы.
Ее нож касался его горла.
Омет вдохнул воздух носом, а потом осторожно выдохнул — клинок ножа был очень острым.
— Ты думал, я тебя не узнаю, да, Омет? — ласково спросила она, и свет стоящей на столе лампы отразился в ее черных глазах. — Ты ошибся, я сразу же тебя узнала.
Но Омет остался. Он не был сиротой, во всяком случае, не считал себя таковым. Его мать сама отдала его в ученики, потому что не могла содержать. Мать знала, какая участь его ожидает, но ни разу не навестила Омета за пять страшных лет. Он так и не смог забыть ее предательства.
И вот сейчас она сидела у его постели и тихо плакала, просила прощения, как часто делала в его снах, говорила, как скучает без него, как молилась все эти пять лет, приносила жертвы на алтарь Патриарха и Создателя, самого Единого Бога.
«Мне так жаль, Омет», — произнесла она гулким голосом мира снов и убрала волосы с его лба.
Омет вздохнул во сне.
Пальцы матери, мозолистые от постоянной работы, становились нежными, когда касались его лба.
«Я скучала по тебе», — прошептала мать в его сне.
— Правда? — пробормотал он. — Ты правда обо мне скучала?
— Очень, Омет.
Слова прозвучали четко, словно человек, который их произнес, находился совсем рядом. Омет открыл глаза и увидел сидящую на его постели Эстен — на том самом месте, где только что сидела мать.
Она гладила его волосы.
Ее нож касался его горла.
Омет вдохнул воздух носом, а потом осторожно выдохнул — клинок ножа был очень острым.
— Ты думал, я тебя не узнаю, да, Омет? — ласково спросила она, и свет стоящей на столе лампы отразился в ее черных глазах. — Ты ошибся, я сразу же тебя узнала.