Реликт (том 2)   ::   Головачев Василий Васильевич

Вот, послушайте:

В песне Мерлина — Судьбы

Потрясенное звучанье;

Клич воинственной трубы;

Тяжкий стон и задыханье

Рек, зажатых подо льдом;

Голос площадей ревущих;

Стук сердец и пушек гром;

Поступь воинов идущих;

И пустынника в глуши

Вопль о крепости души. {15}

— Похоже, он когда-то слышал нечто подобное, точнее и образ нее сказать невозможно. Спасибо, вы заставили меня познакомиться с собственным "я". Но к делу. Чем еще, кроме орбитальных нарушений, грозит нам проникновение Конструктора в Систему?

— Не знаю, — помолчав, ответил ксенолог. — Вариантами прогнозов занимаются эфаналитики. Сам Конструктор — система с очень высокой степенью утилизации отходов, почти как черная дыра, его «след» в отличие от следа БВ чист — ни радиации, ни каких-то шлаков, ни «мусора» он не оставляет…

— А монополи, кварковые «мешки», различные К-эффекты — не мусор, по-вашему?

Савич не нашелся, что ответить.

— Конец диалогу. — Железовский покосился на соседа, который слышал разговор.

— Хотел бы я знать, — сказал Эрберг, — что ему надо у Солнца? Если человеком движет желание постичь смысл чудес и явлений, то что движет Конструктором? Ведь эта музыка… сродни самой природе, стихии. Вселенной! Никогда в жизни не слышал ничего подобного, даже близко! Лед и пламя! Нет, не так: стон и смех… Впрочем, описать невозможно. Но ведь если на нас так действует его музыка, значит, что-то мы можем понять? Шанс взаимопонимания все-таки существует?

Железовский молчал, вслушиваясь в привычные шумы населенного космоса, отсеивая будничные переговоры пограничников и ученых.