JК
Миллион на три не делится :: Литвинова Анна
Страница: 18 из 26Олег еще хмыкнул: «Тоже мне, Настена-партизанка!» И… и… Это он посоветовал ей обратиться к врачу! И дал телефон доктора – сказал, что это лучший психоаналитик Москвы! А врач запугал ее тем, что нужно немедленно ехать в отпуск!
Да Олег просто расчищал себе пространство для маневра, выдавливал ее из Москвы! А она, дура, и правда поверила, что ей нервы нужно лечить!
Но зачем же он это делает?
Настя горько усмехнулась – теперь, когда она потеряла работу, причиныне имели никакого значения.
Вокруг нее по-прежнему безмятежно зеленели поля и шептали о чем-то возвышенном деревья, но глупая деревенская красота больше не радовала. «Все. Больше никаких «санаториев», – решила Настя. – Нужно срочно убираться отсюда. И спасать то, что еще можно спасти».
Она поднялась, в последний раз окинула взглядом лесок, уходящее в перспективу небо, задумчивое, сонное кладбище… На Колокольное снова наплывали сумерки.
А на одной из могил снова маячила, мерцала в вечерней дымке изломанная, страшная, белая фигура без лица…
Настин крик всполохнул безмятежных грачей, птицы взвились с деревьев, галдя и роняя перья.
***
– Дядя Петя, завтра я уезжаю, – сообщила Настя, едва вошла в дом.
– И думать, Настена, не смей, ты и в себя прийти не успела! – возмутилась тетя Нина.
А дядя Петя деловито спросил:
– Ну что, решила, кого пристрелить?
– Решила, – улыбнулась Настя.
– Если докажешь, что действовала в состоянии аффекта, больше трех лет не дадут, – со знанием дела прокомментировал он.
– Немедленно замолчи, Петр! – прикрикнула на него жена. И побежала суетиться, собирать Насте бесчисленные соленья-варенья-компоты.
– Дядь Петь, пошли на крыльцо, перекурим, – позвала Настя. – У меня к тебе дело. Секретное.
***
Село Колокольное уснуло. Басисто храпел дядя Петя, ему нежно подсвистывала тетка.
Да Олег просто расчищал себе пространство для маневра, выдавливал ее из Москвы! А она, дура, и правда поверила, что ей нервы нужно лечить!
Но зачем же он это делает?
Настя горько усмехнулась – теперь, когда она потеряла работу, причиныне имели никакого значения.
Вокруг нее по-прежнему безмятежно зеленели поля и шептали о чем-то возвышенном деревья, но глупая деревенская красота больше не радовала. «Все. Больше никаких «санаториев», – решила Настя. – Нужно срочно убираться отсюда. И спасать то, что еще можно спасти».
Она поднялась, в последний раз окинула взглядом лесок, уходящее в перспективу небо, задумчивое, сонное кладбище… На Колокольное снова наплывали сумерки.
А на одной из могил снова маячила, мерцала в вечерней дымке изломанная, страшная, белая фигура без лица…
Настин крик всполохнул безмятежных грачей, птицы взвились с деревьев, галдя и роняя перья.
***
– Дядя Петя, завтра я уезжаю, – сообщила Настя, едва вошла в дом.
– И думать, Настена, не смей, ты и в себя прийти не успела! – возмутилась тетя Нина.
А дядя Петя деловито спросил:
– Ну что, решила, кого пристрелить?
– Решила, – улыбнулась Настя.
– Если докажешь, что действовала в состоянии аффекта, больше трех лет не дадут, – со знанием дела прокомментировал он.
– Немедленно замолчи, Петр! – прикрикнула на него жена. И побежала суетиться, собирать Насте бесчисленные соленья-варенья-компоты.
– Дядь Петь, пошли на крыльцо, перекурим, – позвала Настя. – У меня к тебе дело. Секретное.
***
Село Колокольное уснуло. Басисто храпел дядя Петя, ему нежно подсвистывала тетка.