Резец небесный (Операция Испаньола)   ::   Первушин Антон Иванович

---------------------------------------------

Антон Первушин

Резец небесный

(Операция «Испаньола»)

Пользуясь случаем, автор хотел бы выразить искреннюю признательность тем, кто помогал ему в работе над циклом «Пираты ХХI века»:

Андрею Балабухе, высказавшему ряд ценных замечаний и предоставившему необходимую литературу; жене Елене Первушиной, потратившей немало часов на поиски исторических материалов; а также тем из любителей современной авиации, кто нашёл в себе силы прочитать книги из цикла о «воздушных пиратах» и высказать своё мнение (поимённо в алфавитном порядке): Михаилу Авраменко, Михаилу Акопову, Алексею Волчанскому, Юрию Гаврюченкову, Игорю Гречину, Валентину Давыдову, Евгению Двуреченскому, Сергею Ефимову, Евгению Ибрагимову, Павлу Козику, Всеволоду Колюбакину, Олегу Левкину, Леониду Механикову, Роману Нафтулину, Борису Орлову, Евгению Петрову, Сергею Платову, Александру Прозорову, Василию Пушкарёву, Сергею Раму, Илье Рамшевичу, Кириллу Рожину, Александру Рычкову, Дмитрию Срибному, Антону Цюпке, Герману Тюомайнену, Владимиру Урубкову, Владиславу Франку, Дмитрию Шведову, Павлу Шумилову.

Читателям автор хотел бы сообщить, что все события, описанные в цикле «Пираты XXI века», являются авторским вымыслом, а всякое совпадение имён личных и нарицательных, названий фирм, организаций, стран и континентов с реально существующими не более, чем случайность.

Пролог

Алексий, Лёха и Костяй



(Прибалтика, июль 1979 года)



Солнце садилось.

Трое мальчишек – по четырнадцать лет каждому – спустились по вытоптанной тропке к воде. Один из них – толстый и коротко стриженный – по прозвищу «Отец Алексий», полученному за густой, совершенно не мальчишеский бас, присел на мокром песке, подставил ладонь лениво набегающей волне. Второй – чернявый, смуглый и маленький – которого одноклассники называли просто Лёхой, взобрался на прогретый за день валун и растянулся на нём с блаженной улыбкой. Третий подросток, отличавшийся длинными – почти до плеч – льняными волосами, сам высокий и худой до нескладности, по имени Костя (первая производная – Костяй) остался стоять, прищурясь и сложив пальцы правой руки наподобие козырька: он смотрел на заходящее солнце.

– Клёвый фильм, – изрёк наконец Лёха, переворачиваясь на бок и подкладывая руку под голову.

– Угу, – откликнулся Алексий.

Костяй промолчал.