JК
Резервная копия :: Нестеренко Юрий
Страница: 1 из 61---------------------------------------------
Юрий Нестеренко
Резервная копия
Врач был низенький, круглолицый, с короткими пухлыми пальцами. Несмотря на седые вихры за ушами, он чем-то напоминал большого младенца. По тому, как он теребил в руках распечатку и избегал смотреть мне в глаза, я все понял прежде, чем он открыл рот.
– Мне очень жаль, мистер Декстер, – сказал он наконец.
– Сколько мне осталось? – спросил я.
– Это диффузная опухоль мозга, – продолжал он заготовленный монолог, словно не расслышав моего вопроса. – Злокачественная. Быстро растущая…
– Я спросил – сколько? – перебил я.
– Э-э… Примерно три недели, чтобы уладить дела. После этого физически вы можете прожить еще месяца полтора, но это уже будет… Вы понимаете, мозг уже…
Я хорошо понимал его смущение. Нечасто в наши дни врачам приходится выносить приговор. В условиях, когда медицина позволяет за четыре недели вырастить любой орган и даже все тело целиком, излечимы практически все болезни. Но мозг… мозг остается нашей ахиллесовой пятой. (Сказано коряво, но мне теперь не до упражнений в изящной словесности.) Что толку от того, что можно искусственно вырастить новый, если личность остается в старом и необратимо погибает вместе с ним? Впрочем, кое-какой толк все-таки есть…
– Я понял, доктор, – кивнул я. – Спасибо и прощайте.
– Если вы еще не сняли копию, сейчас самое время, – поспешно произнес он.
Юрий Нестеренко
Резервная копия
Врач был низенький, круглолицый, с короткими пухлыми пальцами. Несмотря на седые вихры за ушами, он чем-то напоминал большого младенца. По тому, как он теребил в руках распечатку и избегал смотреть мне в глаза, я все понял прежде, чем он открыл рот.
– Мне очень жаль, мистер Декстер, – сказал он наконец.
– Сколько мне осталось? – спросил я.
– Это диффузная опухоль мозга, – продолжал он заготовленный монолог, словно не расслышав моего вопроса. – Злокачественная. Быстро растущая…
– Я спросил – сколько? – перебил я.
– Э-э… Примерно три недели, чтобы уладить дела. После этого физически вы можете прожить еще месяца полтора, но это уже будет… Вы понимаете, мозг уже…
Я хорошо понимал его смущение. Нечасто в наши дни врачам приходится выносить приговор. В условиях, когда медицина позволяет за четыре недели вырастить любой орган и даже все тело целиком, излечимы практически все болезни. Но мозг… мозг остается нашей ахиллесовой пятой. (Сказано коряво, но мне теперь не до упражнений в изящной словесности.) Что толку от того, что можно искусственно вырастить новый, если личность остается в старом и необратимо погибает вместе с ним? Впрочем, кое-какой толк все-таки есть…
– Я понял, доктор, – кивнул я. – Спасибо и прощайте.
– Если вы еще не сняли копию, сейчас самое время, – поспешно произнес он.