JК
Родина слонов :: Калганов Андрей
Страница: 178 из 502Белбородко вытащил из-за пояса плотно свернутую веревку, продел в кольцо и завязал узел.
— Эй, Кудряш, — усмехаясь, проговорил Степан, — пригляди-ка, ежели, конечно, не боишься.
Кметь потер укушенную руку, ухмыльнулся:
— Ить, свирепая шавка, ан делать нечего... Кого другого до смерти закусает!
* * *
«А если бросится? — Белбородко медленно подошел к зверю, остановился шагах в пяти. — Да нет, не должен, ручной вроде».
Это в детских сказках медведь — животное неповоротливое и безобидное, на деле же — один из опаснейших хищников, проворный и хитрый. Так что для опасений основания имелись.
Степан бросил взгляд на стоящих гурьбой пришельцев.
— Кто главный? — крикнул Белбородко, сам того не зная, повторив вопрос Радожа.
Из башенки высунулся старичок и затараторил:
— Мы люди просветленные, по свету ходим и про чудеса всякие рассказываем...
— Откуда явились? — оборвал Степан.
— Из страны Синд [11] мы!
«Точно, цыгане, вернее, их предки, — обрадовался Белбородко, — то-то смотрю, облик до боли знакомый, только цветастых рубах не хватает. Вот вы мне, голубчики, и поможете...» [12]
Белбородко прекрасно понимал, что супротив медведя ему, безоружному, не сдюжить, хоть и силушкой бог не обидел, и сноровкой. Хотя бы какая силища — раздавит, и вся недолга. Косолапый рахитом не страдал — килограммов под двести пятьдесят, не меньше.
Лисок так и рвался с поводка, заливаясь лаем. «Хорошо, что привязал, — отметил Степан, — не то, ей-ей, задрал бы его мишка».
— Эй, Кудряш, — усмехаясь, проговорил Степан, — пригляди-ка, ежели, конечно, не боишься.
Кметь потер укушенную руку, ухмыльнулся:
— Ить, свирепая шавка, ан делать нечего... Кого другого до смерти закусает!
* * *
«А если бросится? — Белбородко медленно подошел к зверю, остановился шагах в пяти. — Да нет, не должен, ручной вроде».
Это в детских сказках медведь — животное неповоротливое и безобидное, на деле же — один из опаснейших хищников, проворный и хитрый. Так что для опасений основания имелись.
Степан бросил взгляд на стоящих гурьбой пришельцев.
— Кто главный? — крикнул Белбородко, сам того не зная, повторив вопрос Радожа.
Из башенки высунулся старичок и затараторил:
— Мы люди просветленные, по свету ходим и про чудеса всякие рассказываем...
— Откуда явились? — оборвал Степан.
— Из страны Синд [11] мы!
«Точно, цыгане, вернее, их предки, — обрадовался Белбородко, — то-то смотрю, облик до боли знакомый, только цветастых рубах не хватает. Вот вы мне, голубчики, и поможете...» [12]
Белбородко прекрасно понимал, что супротив медведя ему, безоружному, не сдюжить, хоть и силушкой бог не обидел, и сноровкой. Хотя бы какая силища — раздавит, и вся недолга. Косолапый рахитом не страдал — килограммов под двести пятьдесят, не меньше.
Лисок так и рвался с поводка, заливаясь лаем. «Хорошо, что привязал, — отметил Степан, — не то, ей-ей, задрал бы его мишка».