JК
Родина слонов :: Калганов Андрей
Страница: 210 из 502 — Ухо, ухо пусти...
— ... А та его уже поджидает... Думал, не прознаю... А я вот прознал... Пронька, челядинка, по малой нужде выходила, гаденыша этого видела...
— Брешет она! — орал Гридя. — Ухо...
— ... Може, ему женилку оторвать, а, Степан?..
— Способ верный, тогда он точно от дочери твоей отстанет.
— ... Или мужицкие яблоки отчекрыжить, а, ведун?
— Так и это для любовного отворота пользительно.
— А то пущай Лютун отгрызет, тады мне и виры платить не придется. Скажу, мол, чего с дурного пса взять...
— Оно без виры-то лучше, — согласился Степан.
— Да не попортил я Ладку, Родом клянусь! — заорал Гридька. — Мы это так, лобызались только... Ухо, ухо пусти!
— Ежли бы попортил, я бы тебе корень под корень...
— Ну пусти, дядька Бурьян!..
— ... Я-то, дурак, думал, чего Лютун бесится по ночам, спать не дает? А это он на Гридьку надрывается, когда тот от тына к сеновалу чешет.
Бурьян отпустил Гридю. Ухо у того было пунцовым и дюже оттопыренным.
— Разговор есть, — сказал Степан, — потому и пришли.
— Гридьку на порог не пущу, а тебе завсегда рад.
Спокойная, размеренная крестьянская жизнь. На завалинке сидит дедок, вспоминает прожитые годы, щурится подслеповатыми глазами. Девка сыплет курам пшено. Здоровенный парень в долгополой рубахе, прихваченной пояском, вострит колья. Парень, видно, не женат, посему до свадьбы считается в дому родителя дитем и носит детскую одежду.
— ... А та его уже поджидает... Думал, не прознаю... А я вот прознал... Пронька, челядинка, по малой нужде выходила, гаденыша этого видела...
— Брешет она! — орал Гридя. — Ухо...
— ... Може, ему женилку оторвать, а, Степан?..
— Способ верный, тогда он точно от дочери твоей отстанет.
— ... Или мужицкие яблоки отчекрыжить, а, ведун?
— Так и это для любовного отворота пользительно.
— А то пущай Лютун отгрызет, тады мне и виры платить не придется. Скажу, мол, чего с дурного пса взять...
— Оно без виры-то лучше, — согласился Степан.
— Да не попортил я Ладку, Родом клянусь! — заорал Гридька. — Мы это так, лобызались только... Ухо, ухо пусти!
— Ежли бы попортил, я бы тебе корень под корень...
— Ну пусти, дядька Бурьян!..
— ... Я-то, дурак, думал, чего Лютун бесится по ночам, спать не дает? А это он на Гридьку надрывается, когда тот от тына к сеновалу чешет.
Бурьян отпустил Гридю. Ухо у того было пунцовым и дюже оттопыренным.
— Разговор есть, — сказал Степан, — потому и пришли.
— Гридьку на порог не пущу, а тебе завсегда рад.
Спокойная, размеренная крестьянская жизнь. На завалинке сидит дедок, вспоминает прожитые годы, щурится подслеповатыми глазами. Девка сыплет курам пшено. Здоровенный парень в долгополой рубахе, прихваченной пояском, вострит колья. Парень, видно, не женат, посему до свадьбы считается в дому родителя дитем и носит детскую одежду.