Родина слонов   ::   Калганов Андрей

Бурьян налил медовухи, поднес Степану:

— Хороший ты мужик, правильный!

— И ты ничего. Только к девке своей строг больно. Бурьян удивленно присвистнул:

— Тю... Да я ж ее пальцем не тронул! Ты это, напраслину не возводи.

Выпили по второй, потом по третьей. От печи потянуло горелым. Бурьян поплелся к горшку:

— От, ядрена Макошь! Теперь только Лютун ее жрать и будет.

— Ниче, мы так посидим.

— И верно, медовуха и без кашицы хороша.

Разговор долго петлял вокруг Бурьянова хозяйства, посевных и уборочных работ, нерадивости родичей и лишь через час-полтора вышел к теме, ради которой и явился Степан. К тому времени первый кувшин был пуст, а второй ополовинен. Язык Бурьяна сильно заплетался, Степан же, привычный и к более крепким напиткам, захмелел заметно меньше.

— Сказывают, будто Кудряш гору живую к тебе притащил.

— Ну притащил, — икнул Бурьян, — а толку-то.

— Чего так?

— Да жрет и гадит, а пользы никакой!

— Да он же деревья валить может?! Пни корчевать... — покривил душой Степан.

— Да хрена он деревья валит! Загнали мы с сынами его в лес, думали участок под посев расчистить, а животина ента только трубит да башкой ворочает, а палкой меж глаз врежешь, приседает и передними ногами зенки закрывает, ровно медведь скомороший...

— Держишь-то где?

— Дык, в хлеву... Пришлось половину крыши снять.

— И чего ж ты с Рабиндранатом делать будешь?

— А чего? Забью по осени. Шкуру — на сапоги, мясцо завялю...