JК
Родина слонов :: Калганов Андрей
Страница: 326 из 502Медведь на человека от нечего делать не бросается. Только если разозлить его очень. А уж если человек с огнем дружен, то и вовсе мишка связываться не станет. Поглядит, поглядит, да и уберется подобру-поздорову. Наверняка к утру косолапого и след простынет.
— Да с чего ты взял, что медведь там сидел?
— Чую, — веско сказал варяг.
— Я заклинание одно верное знаю, поворожу, он и отстанет. Не нужно и духа-помощника вызывать, и Гридьку отдавать на растерзание.
Чтобы успокоить варяга, Степан забубнил ахинею, как это всегда делал, обрабатывая клиента, пришедшего за чудом. Эх Питер, Питер... Славные были времена.
Здесь важно не «что», а «как». Белбородко для пущей убедительности выхватил из костра головню и принялся творить оной крестные знамения, выдавая их за знаки огня. Степан шептал неторопливо, вдумчиво, словно впечатывал слова в голову варягу:
— Как войду в избушку, лапой срубленную, избушку невысокую, посреди леса стоящую, как отомкну дверь дубовую, дверь тяжелую на петлях скрипучих, петлях, дегтем добрым не смазанных, как войду в горницу, поклонюсь отцу, матери — медведю с медведихой, сяду я за стол, на широку лавку сяду, медка из сот полновесных отведаю да скажу: «Ой ты матушка, батюшка, ой да медведь с медведихой, вы признали мя, сыночка младшенького, вы пригрели-обогрели мя, медком попотчевали, поклон вам низкий, отец с матерью...
— Да с чего ты взял, что медведь там сидел?
— Чую, — веско сказал варяг.
— Я заклинание одно верное знаю, поворожу, он и отстанет. Не нужно и духа-помощника вызывать, и Гридьку отдавать на растерзание.
Чтобы успокоить варяга, Степан забубнил ахинею, как это всегда делал, обрабатывая клиента, пришедшего за чудом. Эх Питер, Питер... Славные были времена.
Здесь важно не «что», а «как». Белбородко для пущей убедительности выхватил из костра головню и принялся творить оной крестные знамения, выдавая их за знаки огня. Степан шептал неторопливо, вдумчиво, словно впечатывал слова в голову варягу:
— Как войду в избушку, лапой срубленную, избушку невысокую, посреди леса стоящую, как отомкну дверь дубовую, дверь тяжелую на петлях скрипучих, петлях, дегтем добрым не смазанных, как войду в горницу, поклонюсь отцу, матери — медведю с медведихой, сяду я за стол, на широку лавку сяду, медка из сот полновесных отведаю да скажу: «Ой ты матушка, батюшка, ой да медведь с медведихой, вы признали мя, сыночка младшенького, вы пригрели-обогрели мя, медком попотчевали, поклон вам низкий, отец с матерью...