Страница:
354 из 502
— Сама ты!..
Ежели вдруг возникали размолвки, вмешивались кмети, и бабий народ утихал.
Баб пропускали беспрепятственно, мужиков же понуждали сдавать ножи и зарукавные кистени. Иных, особливо ретивых, отводили в сторонку и объясняли правила поведения в общественном месте. Подозрительных подвергали охлопыванию и ощупыванию. У каждого выгона росла гора колющих, режущих и проламывающих предметов.
Взамен сданного оружия каждый людин получал чарку забористого взвара, которую с поясным поклоном вручала ему длинноногая и румяная красавица. И просила испить за ее здоровье. И глядела так, что у бедного мужика аж нутро сводило от сладострастной истомы. Как тут за здоровье не выпить? Крякнув и утеревшись рукавом, людин напрочь забывал думать об утрате и думал о том, как бы умыкнуть девку на сеновал...
Для бойцов, которых, надо сказать, оказалось не так уж и много, вдоль каждого помоста стояли низкие лавки. Кулачники появлялись с отдельного выгона, меж рядов кметей проходили к своим местам под восторженные вопли зрителей.
— Гляди, Варвара, Жеребяка-то, Жеребяка. Скакун, право слово!
— А Василек-то... ой, бабоньки, сердечко так и трепещется. Могучий, а лицо доброе.
— Не на то глядите, дуры, — встрял хлипенький мужичонка. — У Жеребяки-то кулачище, что твоя голова, а смотри, какой тяжкий увалень. Несдобровать ему.
— А ты выйди да спробуй.
— Вот еще, охота мараться.
|< Пред. 352 353 354 355 356 След. >|