JК
Родина слонов :: Калганов Андрей
Страница: 424 из 502Враги обходили стороной те пути, по которым следовали караваны, охраняемые стражами Абдульмухаймина.
Горделиво шагали слоны с горбами, как у верблюдов, неся тюки с поклажей. Кричали рабы-погонщики... До горизонта расстилались пески. Обманчиво безлюдные, они таили в себе опасность. Черные всадники неустанно охраняли караван. Взлетая на барханы, они озирали бескрайние просторы и вновь спешили к слоноверблюдам, мулам, ослам, погонщикам и купцам...
Караван шел уже много дней и ночей. Но никто не знал куда. То и дело над пустыней возникало гневное лицо Умара. Купец молчал, только хмурил брови и пучил глаза. В такие моменты начинали кричать не только погонщики, которые делали это постоянно, но и спокойные мулы, горделивые слоноверблюды и упрямые ослы. Даже бедуины-охранники кричали от страха, лишь на устах Абдульмухаймина лежала печать молчания, потому что сердце Абдульмухаймина — сердце воина, а воин не выказывает страха.
Минуло не менее сотни дней, когда на горизонте появились река и город, рассыпавший дома на ее берегах. Абдульмухаймин сказал своим воинам, чтобы те поторопили погонщиков, и воины поторопили. Два мула оступились, спускаясь с горы, поломали ноги, и мулов пришлось прирезать. Один осел наотрез отказался ускорять шаг, и осла насмерть забили палками. Четыре слоноверблюда озлобились, что их заставляют спешить, и затоптали троих погонщиков. Слоноверблюды успокоились сами. Тогда Абдульмухаймин понял, что был не прав. Никогда не спеши, даже если показалась цель, к которой стремился многие дни.
Горделиво шагали слоны с горбами, как у верблюдов, неся тюки с поклажей. Кричали рабы-погонщики... До горизонта расстилались пески. Обманчиво безлюдные, они таили в себе опасность. Черные всадники неустанно охраняли караван. Взлетая на барханы, они озирали бескрайние просторы и вновь спешили к слоноверблюдам, мулам, ослам, погонщикам и купцам...
Караван шел уже много дней и ночей. Но никто не знал куда. То и дело над пустыней возникало гневное лицо Умара. Купец молчал, только хмурил брови и пучил глаза. В такие моменты начинали кричать не только погонщики, которые делали это постоянно, но и спокойные мулы, горделивые слоноверблюды и упрямые ослы. Даже бедуины-охранники кричали от страха, лишь на устах Абдульмухаймина лежала печать молчания, потому что сердце Абдульмухаймина — сердце воина, а воин не выказывает страха.
Минуло не менее сотни дней, когда на горизонте появились река и город, рассыпавший дома на ее берегах. Абдульмухаймин сказал своим воинам, чтобы те поторопили погонщиков, и воины поторопили. Два мула оступились, спускаясь с горы, поломали ноги, и мулов пришлось прирезать. Один осел наотрез отказался ускорять шаг, и осла насмерть забили палками. Четыре слоноверблюда озлобились, что их заставляют спешить, и затоптали троих погонщиков. Слоноверблюды успокоились сами. Тогда Абдульмухаймин понял, что был не прав. Никогда не спеши, даже если показалась цель, к которой стремился многие дни.