JК
Родина слонов :: Калганов Андрей
Страница: 56 из 502Хлопец тянул рукик Степану, будто молил о пощаде, голосил: «Ой-то мне болюшки, ой-то мне горюшки...»
— Уймись, Кудряш, — пряча улыбку, велел Радож, — коли отвернулась от тебя удача, имей достоинство.
Кудряш словно ждал этих слов — причитать перестал, поднялся с колен и отвесил поясной поклон на все четыре стороны.
Повернулся к Степану.
— Ведун-батькович, — басовито, видно подражая Белбородко, с расстановкой проговорил он, — побил ты меня, почет тебе за то и уважение... Видать, силища за тебя встала немереная, видать, духи-помощники тебя хранят и Перун-громовержец дланью прикрывает.
— От, сын песий, — с плохо скрываемой симпатией проворчал Радож, — токмо мертвый угомонится... Вроде ведуна славит, а вроде и себя...
— Не меня старче Радож, — при слове «старче» кмети загоготали, — должон был супротив тебя, ведуна могучего, выставить, а ветрогона-Крапиву. Меня-то, убогого, ништо упокоить, другое дело Крапива. Как ветер напустит, хоть беги... И чем боле его бьешь, тем крепче тот ветер. Нету сладу! Но ты ж ведун! Ты и тучи разгоняешь. А уж поганое облако и подавно...
— Аи, Кудряш, — крикнул кто-то из кметей, — чего прибедняешься, ты ж сам тем ветром [6] хузар у Дубровки потчевал. Они за тобой, охальником, и погнались...
— Чего блазним? — продышался Крапива. — Рассердить хотите? Я ведь и ответить могу.
Кудряш скривился:
— Ох, братцы, заткните там у него чем-нибудь... Ох, не могу, смердит... Ты бы это, Крапива, в кусты, что ли, сходил.
— Уймись, Кудряш, — пряча улыбку, велел Радож, — коли отвернулась от тебя удача, имей достоинство.
Кудряш словно ждал этих слов — причитать перестал, поднялся с колен и отвесил поясной поклон на все четыре стороны.
Повернулся к Степану.
— Ведун-батькович, — басовито, видно подражая Белбородко, с расстановкой проговорил он, — побил ты меня, почет тебе за то и уважение... Видать, силища за тебя встала немереная, видать, духи-помощники тебя хранят и Перун-громовержец дланью прикрывает.
— От, сын песий, — с плохо скрываемой симпатией проворчал Радож, — токмо мертвый угомонится... Вроде ведуна славит, а вроде и себя...
— Не меня старче Радож, — при слове «старче» кмети загоготали, — должон был супротив тебя, ведуна могучего, выставить, а ветрогона-Крапиву. Меня-то, убогого, ништо упокоить, другое дело Крапива. Как ветер напустит, хоть беги... И чем боле его бьешь, тем крепче тот ветер. Нету сладу! Но ты ж ведун! Ты и тучи разгоняешь. А уж поганое облако и подавно...
— Аи, Кудряш, — крикнул кто-то из кметей, — чего прибедняешься, ты ж сам тем ветром [6] хузар у Дубровки потчевал. Они за тобой, охальником, и погнались...
— Чего блазним? — продышался Крапива. — Рассердить хотите? Я ведь и ответить могу.
Кудряш скривился:
— Ох, братцы, заткните там у него чем-нибудь... Ох, не могу, смердит... Ты бы это, Крапива, в кусты, что ли, сходил.