Роковая молния   ::   Форстен Уильям P.

Эндрю Кин всегда старался соответствовать образу идеального офицера армии северян: невозмутимая стойкость под обстрелом, презрение к опасности, сдерживание темной страсти к разрушению, кипевшей в сердце каждого воина. Но время от времени наступали моменты, когда разрушительные силы войны побеждали в его душе, утверждая свою всесокрушающую власть, и первобытные инстинкты вырывались наружу. Он со стыдом вспомнил такой случай под Фредриксбергом. Город мятежников пылал, объятый пламенем, а Эндрю с восторгом наблюдал за ужасающим зрелищем. Пожар длился всю ночь напролет, и все это время Эндрю не покидало чувство злобной радости, которое испугало его самого.

То же самое повторилось в Чанселлорсвилле и в Спотсильвании, когда мушкетные залпы оглушительно гремели по всему лесу, и Эндрю наслаждался этими звуками и пронизывавшей все его существо первобытной энергией. Так заядлый курильщик опиума радуется зажженной трубке и первой одурманивающей порции дыма, заполняющей легкие. Волны звуков сражения омывали его подобно океану, тысячи голосов смешивались с громом смертоносных машин и кружили его в своем потоке, оглушая безумной песней, а кроваво-красное солнце светило сквозь вспышки огня и клубы дыма.

Эндрю подозревал, что те военные, кем он больше всего восхищался — Хэнкок, Кирни и Чемберлен, — испытывали то же самое. Просто об этом было не принято говорить, поскольку такие чувства были недостойны истинного джентльмена и христианина.