JК
Роковая награда :: Пресняков Игорь
Страница: 57 из 89Андрей взял в руки папиросу, вопросительно взглянул на Надежду. Она нетерпеливо кивнула, и Рябинин закурил.
– Война, Надюша, штука тяжелая. Сейчас о войне пишут бравурно, как и подобает победителям. А вот когда она идет, война-то, и ты видишь ее лицо каждый день, это - совсем другое.
– Страшно?
– Трудно. Война - как непосильная работа, от которой нельзя избавиться ни днем, ни ночью. Окопная грязь, кровь, трупы, падеж лошадей, голод, нехватка боеприпасов, дезертиры, частый идиотизм приказов…
– Что значит «идиотизм»? - не поняла Надежда.
– А то и значит, что приезжает на фронт некий чин, ну, к примеру, из Реввоенсовета, обстановки не знает, расстреливает командиров, отдает непонятные приказы, двигает части. Бывало такое.
– Неужели, скажем, товарищ Троцкий не знал обстановки и мог давать неправильные указания? - недоумевала Надежда.
– Вполне, - пожал плечами Андрей. - Обстановку доложили, а она изменилась. Нередко ситуация менялась по пять раз в день.
Надежде было трудно это понять, и она сменила тему:
– Андрей, вы Троцкого видели?
– Не приходилось.
– А Тухачевского?
– Нет.
– Ну уж Блюхера-то? - она чуть не плакала.
– Блюхера видел. Под Волочаевкой. Он мне орден вручал. И потом много раз.
– Под Волочаевкой… - мечтательно проговорила Надежда. - Это про которую в песне: «Штурмовые ночи Спасска, волочаевские дни»?
– Про нее.
– Ух ты!..
– Война, Надюша, штука тяжелая. Сейчас о войне пишут бравурно, как и подобает победителям. А вот когда она идет, война-то, и ты видишь ее лицо каждый день, это - совсем другое.
– Страшно?
– Трудно. Война - как непосильная работа, от которой нельзя избавиться ни днем, ни ночью. Окопная грязь, кровь, трупы, падеж лошадей, голод, нехватка боеприпасов, дезертиры, частый идиотизм приказов…
– Что значит «идиотизм»? - не поняла Надежда.
– А то и значит, что приезжает на фронт некий чин, ну, к примеру, из Реввоенсовета, обстановки не знает, расстреливает командиров, отдает непонятные приказы, двигает части. Бывало такое.
– Неужели, скажем, товарищ Троцкий не знал обстановки и мог давать неправильные указания? - недоумевала Надежда.
– Вполне, - пожал плечами Андрей. - Обстановку доложили, а она изменилась. Нередко ситуация менялась по пять раз в день.
Надежде было трудно это понять, и она сменила тему:
– Андрей, вы Троцкого видели?
– Не приходилось.
– А Тухачевского?
– Нет.
– Ну уж Блюхера-то? - она чуть не плакала.
– Блюхера видел. Под Волочаевкой. Он мне орден вручал. И потом много раз.
– Под Волочаевкой… - мечтательно проговорила Надежда. - Это про которую в песне: «Штурмовые ночи Спасска, волочаевские дни»?
– Про нее.
– Ух ты!..