JК
Рожденные в завоеваниях :: Фридман Селия С.
Страница: 570 из 797Она подождала, пока все утихнет, и начала выступление:
Что это за мысли, которые я смею называть собственными?
Что за уединение, если я защищаю убежище?
Как смею я прикрыть мое намерение в ритуалах молчания
И вдохновить вторжение, которого жду?
Комбинация речевых режимов, какие она использовала, находилась за пределами понимания Ферана, потому что они так быстро менялись и служили больше для украшения, чем для точности. Но что-то в ее речи беспокоило его, что-то, стоявшее за быстрым монотонным течением слов и темным привкусом поэзии. Что-то, что целилось прямо в него, именно в него.
Это бастион моей души, который я укрепила копьями
Против врага, форма его — огонь.
И я протягиваю вперед руку, бросая вызов,
В то время, как сила врага проникает в саму кровь мою.
«Мне это не нравится», — подумал Феран.
Какие мысли мои, а какие — страх другого?
Крепость моей надежды невысока, барьеры покинуты.
Моя рука захвачена ветрами движения, незнакомыми моей душе,
Враг пролетает мимо, уходит, остается…
Феран заставил свое сознание выбраться из капкана слов поэтессы. «Какой-то тайный смысл в них, — сказал он себе. — Когда знаешь все режимы — а я их не знаю — рассказ получается иным. Он должен быть другим!»
Он заставил себя подумать о других вещах. (Если он не станет обращать внимание на поэтессу, ее слова все равно на него подействуют или нет?). О таких, например, как статуя Анжи лиу, что помещена в музее.
Что это за мысли, которые я смею называть собственными?
Что за уединение, если я защищаю убежище?
Как смею я прикрыть мое намерение в ритуалах молчания
И вдохновить вторжение, которого жду?
Комбинация речевых режимов, какие она использовала, находилась за пределами понимания Ферана, потому что они так быстро менялись и служили больше для украшения, чем для точности. Но что-то в ее речи беспокоило его, что-то, стоявшее за быстрым монотонным течением слов и темным привкусом поэзии. Что-то, что целилось прямо в него, именно в него.
Это бастион моей души, который я укрепила копьями
Против врага, форма его — огонь.
И я протягиваю вперед руку, бросая вызов,
В то время, как сила врага проникает в саму кровь мою.
«Мне это не нравится», — подумал Феран.
Какие мысли мои, а какие — страх другого?
Крепость моей надежды невысока, барьеры покинуты.
Моя рука захвачена ветрами движения, незнакомыми моей душе,
Враг пролетает мимо, уходит, остается…
Феран заставил свое сознание выбраться из капкана слов поэтессы. «Какой-то тайный смысл в них, — сказал он себе. — Когда знаешь все режимы — а я их не знаю — рассказ получается иным. Он должен быть другим!»
Он заставил себя подумать о других вещах. (Если он не станет обращать внимание на поэтессу, ее слова все равно на него подействуют или нет?). О таких, например, как статуя Анжи лиу, что помещена в музее.