Ручей на Япете (сборник)   ::   Михайлов Владимир

— А вот, — пел Юра, — вот высокие деревья, хотя, может быть, они и не деревья. И большое желтое солнце. Как тепло здесь! А вот стоит Колин, великий хронофизик. Он нахмурен, Колин. Он разгневан. Что он скажет мне, Колин? Что он сделает?..

— Это ты сейчас узнаешь, — сумрачно произнес Колин. — Не скажешь ли ты мне, великий артист, кто сжег рест у хронокара?

— Кто сжег рест у хронокара? — запел Юра, остановившись в десяти шагах от Колина и не проявляя ни малейшего желания приблизиться. — Откуда я знаю, кто сжег? Может быть, Лина… Или Нина. Или Зоя… Не подходи, ты! — Последние слова солист произнес скороговоркой.

Колин поморщился.

— Лучше не сваливать на девушек. Целесообразнее всегда сознаться самому.

— Что я могу сделать, — жалобно сказал Юра, — если я и в самом деле не знаю, кто сжег рест? Как будто я не умею водить хронокар. — Глаза его теперь излучали чувство оскорбленного достоинства. — А раз я умею — ведь умею же, а? — то, значит, я и не мог сжечь рест. Как ты думаешь?

Он сделал паузу. Колин стоял все в той же позе, не предвещавшей ничего хорошего. Юра вздохнул.

— Однако, я готов облегчить твое положение, о почтенный руководитель. Своими руками сменю рест. Пусть! Мне всегда достается чинить то, что ломают другие. Я сменю рест. — При этих словах на лице его появилось выражение высокого и спокойного благородства. — А посуду зато пусть вымоет Ван Сайези.

Колин вздохнул. Легкомыслие плюс отсутствие мужества — вот Юра.