Рудимент   ::   Сертаков Виталий

Ангелина Петровна заявила ей, что отравить ее не так просто, у них не получится, потому что свою посуду она теперь держит в комнате и проверяет замки.

Периодически они схлестывались на нейтральной территории, с мамой или теткой, но меня это не слишком занимало. Мне купили маленький радиоприемник на коротких волнах. Теперь я мог читать и одновременно слушать мировой эфир. По-прежнему одна лишь бабушка замечала, с какой скоростью я читаю. Еще я разгадывал для нее кроссворды. Удивительно, как у меня не вскипели мозги. В области абстракций бабушка держала явное первенство, но по фактическим понятиям я ее легко обошел. Моя память хранила такие нужные сведения, как названия Камчатских сопок, имена китайских императоров и британских премьеров с датами рождения и смерти. Я ничего не запоминал нарочно. Разве можно выучить латинские клички червей-паразитов, живущих в рогатом скоте?

Кроме того, я начал читать на английском языке. Энциклопедию мне так и не купили, но имелся большой двухтомный словарь. К шестому дню рождения я с великими мучениями одолел роман Агаты Кристи в оригинале и потихоньку начал разбирать, о чем говорят дикторы английских радиостанций. Это не так уж сложно, ведь ежедневно они повторяют одно и то же, не хуже репетиторов. После Агаты Кристи я немедленно замахнулся на собрание стихов лорда Байрона. Слова оказались простыми, но смысл ускользал. Мне хватило благоразумия отложить книгу, но до сих пор, одиннадцать лет спустя, я могу по памяти прочесть половину «Чайльд Гарольда». Маме было не то чтобы наплевать, но она все глубже погружалась в себя.