JК
Рудимент :: Сертаков Виталий
Страница: 4 из 415возможно, я возьму немного виски, здешнему бармену наплевать на мой возраст. Знаешь, Питер, последние дни я многое передумала. Возможно, ты был прав.
Всем на всех наплевать, и нет никакой великой мечты. Она прилетала когда-то к людям, но умерла. Всем на всех наплевать. Боже мой, под столом у меня гора оберток от жратвы… Если бы они не боялись потерять место, то принесли бы мне что угодно, хоть целый мешок героина, невзирая на возраст, не спрашивая документов. Мой автобус через два часа, и, если повезет, смогу проехать до темноты еще сотню миль. Не знаю, найду ли там компьютер, но постараюсь. Мне надо кое-что успеть…
Милый, милый Питер! Так не хочется писать о грустном, я знаю, ты будешь волноваться, а волноваться тебе нельзя, и доктор будет злиться, что тебя снова что-то взволновало, и будет бояться, что у тебя начнется припадок. Хотя я не сомневаюсь, что тебя порядочно доставали, когда я сбежала. Наверное, тебе пришлось туго, любимый, прости! Надеюсь, что у них не хватило подлости вымещать на тебе злобу! Если кто-то осмелится причинить тебе зло, я его уничтожу. Это точно. Никто не имеет права трогать такого человека, как ты, и дело не в инвалидности. Просто ты — человек, а они — ничтожество. Потому что ты, несмотря на инвалидность, любишь жизнь.
А что любят они, Питер?
Вспомни, это ведь ты спрашивал меня об этом, а я с тобой спорила и ругалась. Я защищала их всех, и мамочку, и остальных. Я думала, что если плохо нам, то это ничего не значит, остальным-то людям хорошо. Ты меня перевоспитал, любимый.
Всем на всех наплевать, и нет никакой великой мечты. Она прилетала когда-то к людям, но умерла. Всем на всех наплевать. Боже мой, под столом у меня гора оберток от жратвы… Если бы они не боялись потерять место, то принесли бы мне что угодно, хоть целый мешок героина, невзирая на возраст, не спрашивая документов. Мой автобус через два часа, и, если повезет, смогу проехать до темноты еще сотню миль. Не знаю, найду ли там компьютер, но постараюсь. Мне надо кое-что успеть…
Милый, милый Питер! Так не хочется писать о грустном, я знаю, ты будешь волноваться, а волноваться тебе нельзя, и доктор будет злиться, что тебя снова что-то взволновало, и будет бояться, что у тебя начнется припадок. Хотя я не сомневаюсь, что тебя порядочно доставали, когда я сбежала. Наверное, тебе пришлось туго, любимый, прости! Надеюсь, что у них не хватило подлости вымещать на тебе злобу! Если кто-то осмелится причинить тебе зло, я его уничтожу. Это точно. Никто не имеет права трогать такого человека, как ты, и дело не в инвалидности. Просто ты — человек, а они — ничтожество. Потому что ты, несмотря на инвалидность, любишь жизнь.
А что любят они, Питер?
Вспомни, это ведь ты спрашивал меня об этом, а я с тобой спорила и ругалась. Я защищала их всех, и мамочку, и остальных. Я думала, что если плохо нам, то это ничего не значит, остальным-то людям хорошо. Ты меня перевоспитал, любимый.